Кроме того, в каждой деревне составлялся график, согласно которому каждый мужчина одну неделю в месяц должен работать на горе Сухая и выполнять работы по строительству. При этом мужчина одежду, продукты и инструменты берет с собой, а живет в палаточном городке.
Отказаться от этого было нельзя, так как иначе человек считался неверующим. Работали, в основном, на строительстве, либо на пилораме; зимой уборка снега. При этом никакая вспомогательная техника не использовалась. Мужчины на себе таскали тяжелые бревна, пилили только ручными пилами. Я также работал там и таскал тяжести, при этом у меня стала сильно болеть спина. Кроме того, у меня был врожденный дефект почки.
После того, как я выполнял работу на горе, у меня ухудшилось состояние здоровья, и в 2011 года мне пришлось удалить почку. Операцию мне проводили в г. Абакан в городской больнице. Я не мог отказаться от работы, так как мне на проповедях Виссариона внушили, что мы все братья, что все мы должны строить наш храм. Поэтому я считал, что делаю хорошее дело.
Семья старалась обеспечить поднимающегося на Гору всем необходимым — продуктами, одеждой, инструментом и т.п., закрыть его нужды по хозяйству на время подъёма.
На Горе всегда было много физической работы – и тяжёлой, и не очень. И можно было выбрать посильный труд – непосильное никто не заставлял делать. Если Эдик этого по какой-то причине не делал, то опять же – это было только его личное решение, за которое и ответственность несёт исключительно он сам.
Женщины Семьи тоже часто поднимались на труд на Гору, в т.ч. и я. И всегда это было с огромным желанием и радостью, работала по 1-2 недели на разных работах – и на общей кухне, и в домах горцев, и в огородах, в общем, везде, куда направляли и было мне посильно. И каждый раз, уходя с Горы, хотелось вновь туда вернуться, поскольку лично моё здоровье и мироощущение только улучшались после этих подъёмов.
Я тоже с удовольствием поднималась на Гору,работала часто на кухне и кормила ребят.Не разу не видела измождённый трудом ребят! Посещение Горы всегда было свободным,никто не кого не принуждал,в любое время можно было поставить старшего в известность и спустится с Горы.Странно,что Эдик этого не помнит.
Смущает само слово «должен» в показаниях Эдика. Смущает образ,который скрывается у Эдика за этим словом: «отказаться от этого нельзя,т.к. иначе человек считается неверующим»,опять страх и принуждение,а в конце показаний вывод о тоталитарной секте и иск на 5млн. Внутри ЕС есть правила,принятые самими верующими, выйти из ЕС и перестать исполнять правила совсем несложно .
Живя в Москве ходила с маленьким сынишкой работать на строительстве храма..Было здорово ! Гора-это храм под открытым небом.Всегда люди хотели подняться и вместе поработать,потому что это поднимает настроение,даёт чувство единства и радости .И всегда на Горе можно найти посильный труд, очень лёгкий,если проблема есть со здоровьем…у нас поднимались по собственному , очень большому желанию ,люди с ослабленным здоровьем и всегда находили посильный труд,который позволял им поучаствовать вместе со всеми.
Труд в деревне всегда непростой, требующий много сил, выносливости, закалки. Но понимание того, что кто-то обязан выполнять общественный труд невзирая на своё состояние здоровья — это неверное понимание слов Учителя. Если кто-то это требовал — это его ошибка, а Учитель говорил обратное в ответе на этот вопрос:
«Закон самоотверженности, о котором Ты говорил, предполагает ли, допустим, нанесение ущерба плоти своей, если нужно что-то сотворить, и быстро сотворить, и усилие большое приложить, но есть какие-то заболевания?»
«Нет, самоотверженность не подразумевает, чтобы ты тут же лёг костьми.
…Каждый раз надо смотреть по ситуации. И здесь, конечно же, ваша забота друг о друге многое должна поставить на место. А то вы невнимательны часто друг к другу, и получаются перегибы всевозможного рода.
Надо делать с учётом того, что вы имеете. Когда доверие будет большое, то всё встанет на место. А так бывает: кто-то делает, а думает, что сейчас сделает, и сердце прихватит. И лезет уже напролом.
…А вот болезни у вас сейчас у многих очень такие серьезные, и, конечно, надо будет учитывать всё это, не передавливать. Поэтому когда Я сказал о самоотверженности, это прежде всего относится к слабостям… » (ПЗ, ч9, гл.4);
Я сама учусь выбирать посильное, что оказалось непростой задачей. Однажды, трудясь на горе, я взялась за работу, которая для меня оказалась очень трудной и чреватой последствиями для моей плоти, но мне очень хотелось помочь, и на эту работу желающих не было. Я стала понимать, как важно проговаривать свои особенности, а не крючиться, а потом ещё и считать всех виноватыми. Мы сами делаем много ошибок, но почему за это должен отвечать Учитель? Разве Он не учил нас присматривать за телом?
Да, сказать, что ты чего-то не можешь, это очень трудно, есть страх, что подумают, что ты отлыниваешь. Но это только наша проблема, а Учитель как раз учит нас доверительным отношениям.
И даже если, отказавшись от непосильного, объяснив свои причины, предположим, семья бы не поверила, ну нет пока достаточной заботы у нас друг о друге, — тогда выйти из семьи можно было. А почему-то в наших ошибках обвиняется Учитель…
Все заботясь друг о друге работали рядом.Если кто-то себя плохо чувствовал,то врач приходил оказывал помощь.
Журавлевской семьёй мы частенько поднимались на Гору.Для нас это была радостная,интересная поездка.Столько впечатлений!
Вечером в день прибытия заходил доктор Володя Петухов,спрашивал как мы себя чувствуем и помогал советом или делом.Человечно все было.
О «неверующих», например: Вад.Ч27.7:21
По поводу использования техники на Горе: так её в то время (конец 90-х – начало 2000 гг.) практически и не было! И подход был индивидуальный: если человек плохо себя чувствовал или имел какое-либо заболевание, никто его тяжёлую работу делать не заставлял. Была более лёгкая работа: например, дежурным в палаточном городке, да в конце-концов хоть старые гвозди разгибать, которых тоже был дефицит.
Я не помню, чтобы труд на Горе был обязательным. Это очередная фантазия.
Такое чувство, что Кистерский и Мизгерев всё писали под диктовку. Им кто-то диктовал, а они писали. Одни и те же слова и высказывания. Фантастика.
Ни разу не встречал М.на Горе.Похоже на сочинение
Эдуард врёт. Никакой обязаловки не было. Ещё и смотрела Единая семья, насколько человек здоров физически и психически . Если он был так боен и немощен — он имел право поставить в известность старших по работам о своих ограничениях и ему бы поручили что-то простое, не требующее тяжёлых физических нагрузок. По поводу двуручных пил — тоже фантазии. Бензопилы на горе начали использовать когда объёмы производимых работ стали значительными. Я приехал в Общину в январе 1999 года. Поднялся на труд на Гору 2го мая на две недели. Уже использовались бензопилы и пилорама действовала.
Если бы Мизгирев принимал такое деятельное участие в работах на Горе, то его многие горцы знали бы, но что-то никто его у нас здесь не знает и не помнит…
В своем первом комментарии под заявлением Э. Кистерского я уже приводил анализ временных периодов жизни Мизгирева с 1999 года по 2011 год. Утверждение, что почку ему вырезали из-за тяжелого труда в общине по крайней мере смешно. С 2003 года по 2009 года он жил и работал в Минусинске и потом до 2011 года строил свой дом на купленном участке в Петропавловке.
На каких работах и в какое время у него ухудшилось состояние почки, которая по его же утверждению имела «врожденный дефект», Остается только предполагать.
так как же отказ от медпомощи?
не стали игнорировать после операции?
замечательные были времена- строили все вместе Святыню. знакомились, общались, дружили, влюблялись. продукты, средства на дорогу собирали, если нужно, вместе. всегда было весело и радостно попасть на Гору. и оказывалась помощь хозяйству ушедшего .
Работали на Горе не для того, чтобы «считаться верующими», а для того, чтобы совместными усилиями создать священное пространство в этом уголке Земли посреди дремучей тайги.
Вообще, почти все фразы, как под копирку, повторяют донос Кистерского, видно одна рука писала, а другие только подписывали, изредка пытаясь разбавить писанину личными историями обстоятельств причинения невыразимых мук и страданий во время коротких периодов жизни в общине и приведших к приобретению «тяжкого вреда здоровью» в виде нарушения режима сна и бодрствования!..
Только вот совсем непонятно, причем здесь Учитель и его ученики?
Как конкретно был нанесен этот тяжкий урон здоровью именно подозреваемыми в преступлении и уже почти четыре года содержащимися под арестом в СИЗО без всяких на то оснований?
Где подтвержденные и доказанные факты непосредственного, преступного и запрещённого в Российской Федерации, воздействия на «тяжко потерпевшего» Мизгирева и иже с ними, каждым из заключённых в застенках СИЗО наших дорогих друзей?
«Я не мог отказаться от работы, так как мне на проповедях Виссариона внушили, что мы все братья, что все мы должны строить наш храм. Поэтому я считал, что делаю хорошее дело.» —
Слово в слово фраза из полностью примитивно сфабрикованного доноса Кистерского!
«Мне внушили, что все люди братья…, поэтому я считал, что делаю хорошее дело.», —
На кого, интересно, этот детский лепет рассчитан?
А глубоко верующая бабушка Мизгирева, о которой он с такой любовью упоминал в своей биографии, разве другие ценности ему внушала в детстве?