В каждой деревне составлялся график, согласно которого каждый мужчина каждую четвертую или пятую неделю в месяц должен работать на горе Сухая и выполнять работы по любой работе. При этом мужчина одежду, продукты и инструменты берет с собой, а живет в палаточном городке. Отказаться от этого было нельзя, так как иначе человек считался неверующим. Работали в основном на строительстве, либо на пилораме, зимой уборка снега. При этом в начале создания «ЦПЗ» никакая вспомогательная техника не использовалась, в настоящее время используется техника. Мужчины на себе таскали тяжелые бревна, пилили только ручными пилами. Были случаи, когда люди ломались, не смогли выдержать психологически, потому что целыми днями пашешь на общину, а у тебя дома трое детей, которых нечем кормить.
У Димы было желание жить в Обители Рассвета,о чем и спрашивал Учителя на одной из встреч.По собственному желанию был и трудился там 9 месяцев так как в своей семье не смог выстроить отношения с женой и от напряжений попросился на Гору.
На Гору поднимались только те, кто сам хотел участвовать в труде. Никто никого не заставлял. Люди сами, кто мог, просились на эту работу. И с радостью ее выполняли.
Подъём на Гору на труд всегда был добровольный. Всегда учитывали возможности человека,его состояние здоровья.Дима пишет,,: у тебя дома трое детей, которых нечем кормить.,,Голодающих детей я здесь я не видела никогда,так как все выращивают урожай,держат животных!На любом собрании можно вынести нужду,о том,что кончились , например овощи. И люди поделятся!
В начале двухтысячных годов Дима часто поднимался на Гору и часто останавливался в нашей палатке, так как там было несколько комфортнее, чем в палаточном городке. Более того, он временами задерживался больше, чем на положенную неделю. Он был полон энтузиазма, трудился с увлечением, был полон сил. Был случай, зафиксированный его вопросом в Последнем Завете (Вад.Ч13 гл.38), когда он за одни сутки сходил к машине, вернулся, потом спустился в Черемшанку и вернулся обратно, пройдя около 100 км.
Кстати тогда, в нашей палатке, я не раз от него слышал фразу с загадочной улыбкой: «Вы ещё не знаете, зачем я здесь».
В моем понимании человека не может не кто лишь свободы выбора ,даже смысла нет говорить, что кто-то то составлял график каких то действий ,ведь принимается решение человеком приезжать на эти земли и вступать в Семью или нет.Если тебе это не по душе,можно спокойно выйти из Семьи или вообще уехать.Так и делали некоторые люди.И нашли в итоге для себя место где им нравится.Кто-то живет ,здесь в деревнях и не в Семье,кто-то уехал в другое место ,но они живут хорошо не кто им не мешает.Единая Семья это повышенная ответственность друг за друга,и правила формируют члены Семьи,а не кто-то со стороны .
“…Мне, конечно, не хотелось, чтобы вы шли как-то насильно, это всё будет несерьёзно. Разве храмы строят, когда кто-то погоняет: «Вот ты не пойдёшь, значит, за это получишь такие-то шишки или тебе ухо потреплют». Разве с этим идут строить храмы? Нет, это должно у верующего быть как жажда сердца, ибо храм только так можно создавать, никак иначе...”
Из ответа Учителя на вопрос о труде на Горе каждую 5 ую неделю…
Вроде всегда поднимались по собственному желанию. Обычно верущий сам мечтал туда попасть. Я была ещё ребенком и тоже было счастьем если родители отпустили на Гору. Если и помогала то кому-то в семье по дому, никто никогда не напрягал физическим трудом. Помню как мы выпрашивали прополоть ещё грядочки- хотела помочь. А хозяева не давали, чтобы мы не перетрудились. Я думаю каждый мог делать по возможностям- если кто-то хотел быть на высоте и делал непосильную для себя работу, то это его личная проблема, что он не умеет рассчитывать свои силы. А чтобы со стороны заставляли делать непосильное- никогда не слышала, всегда стараются учесть возможности конкретного человека
Вообще-то строительство Обители Рассвета общий проект Единых Семей в деревнях, поэтому совершенно естественным является обязательства каждой Единой Семьи об определенном трудовом и материальном участии в этом проекте. Просто необходимо всегда помнить, что вступление человека в Единую Семью всегда добровольно, что графики трудового участия в проекте составляются в Единых семьях и все затруднения отдельного члена семьи всегда рассматриваются коллективно. Лично я знаю много случаев, когда некоторые мужчины по здоровью или по семейным обстоятельствам исключались из графика.
Я приходил и прихожу в Небесную обитель, на Гору, помочь своим друзьям, и для чего меня заставлять это делать , если я сам этого хочу
Ребята заходили на Гору на труд с огромным желанием,никакого принуждения и в помине не было,все понимали что трудимся для общего блага,что можно уже сегодня увидеть результат от проделанной работы!
Люди были рады подняться на Гору, помочь Святыне. Если человек болен, он должен был остаться выздоравливать у себя, а не надрываться, не подвергать своё здоровье перегрузке. А если случалось, что человек заболевал, находясь на Горе, работая там, то первую медицинскую помощь ему всегда оказывали и далее рекомендовали спуститься на лечение.
Ходить на труд на Гору это внутренний порыв для человека, который у стремился помочь сделать что-то священное, как может и понимает.
Для меня это так. И это чисто добровольное действие.
В каждом коллективе есть свои условные договорённости, позволяющие опираться друг на друга, будь то футбольная команда, бригада строителей или группа рыбаков. Если люди о чем-то договариваются в этом коллективе, то стараются этого и придерживаться, чтобы дело было сделано, а если кто-то не желает что-то делать, то может спокойно покинуть коллектив.
Так и здесь, ни кто не препятствует человеку самому решать с кем ему быть и соблюдать или не соблюдать договорённости. Но не возможно быть членом футбольной команды и постоянно сидеть на лавочке и заниматься своими делами, конечно нужно и и в поле с мячом. Поэтому выбор каждого, куда и чему себя посвящать.
“Мужчины на себе таскали тяжелые бревна, пилили только ручными пилами. Были случаи, когда люди ломались, не смогли выдержать психологически, потому что целыми днями пашешь на общину, а у тебя дома трое детей, которых нечем кормить.” –
Дима, а можно поименно назвать эти “случаи”?
Если ты это заявляешь, то должен хотя бы двух таких сломавшихся назвать…
Труд ,на Святыне ,всегда был доброволен
Никаких обязаловок никогда не было. Люди сами шли помогать строительству Обители Рассвета абсолютно добровольно. Кистерский лжёт. Я в 1999 году жил в Журавлёво, состоял в Единой Семье. Мы нормально жили и никаких принуждений ни в чём не было . Помогали друг другу по хозяйству, особенно одиноким и пожилым женщинам. С Кистерским несколько раз пересекался весной 1999г. – он тогда приезжал в Журавлёво определиться с переездом. Дмитрий Кистерский тогда попросился на общий труд по благоустройству деревни. Когда возникла необходимость воспользоваться грузовым автомобилем, принадлежавшем Единой Семье, Дмитрий не захотел дожидаться вечера, чтобы получить разрешение, а сам, как он захотел, поступил, воспользовавшись техникой. Это уже о многом мне тогда сказало о данном человеке. Если ты на правах гостя-помогающего относишься к установленным коллективом правилам пренебрежительно – это уже порождает многие вопросы.
Я когда был в общине, то сам просилься в Обитель Рассвета поработать неделю или больше. Никто не загонял меня. Или на праздник. Я ни разу небыл в Единой Семье.
Папа после рождения 4 ребенка перестал подниматься на Гору на работу, т. к. маме было сложно без него справиться. Никто его за это не ругал, из Семьи не выводил.
Я с 2010 по 2018 год была хозяйкой в палаточном городке… В начале недели встречали ребят, заходящих потрудиться в строительстве нашего города Солнца…) Помогала разместиться по домикам, и всю неделю готовили завтраки обеды и ужины с женщинами, которые тоже с удовольствием поднимались на труд… Если и было пожелание… пятая неделя благоприятна мужчине на горе… но выбор человек делал сам, ходить не ходить… никто не заставлял… Одежду личную, конечно, люди брали свою с собой. Инструмент иногда брали свой, если в этом была необходимость. Но в городе было много всяких инструментов, и этим можно было всегда пользоваться.
Продукты заносили из расчета на неделю… На кухне все это готовилось, и первое и второе… С утра до вечера всегда был травяной чай на плите, были и компоты… Старались готовить вкусно и полезно! На кухне были запасы продуктов (крупы, масло, овощи), поэтому те, кто хотел остаться на вторую третью неделю… проблем не было с продуктами…
По вечерам в летнее время были песни под гитару у костра… Устраивались часто поэтические вечера, праздничные ужины со свечами, дни рождения с поздравлениями… Очень были веселые, дружеские годы… пока мы строили наш город… И я не помню случая, когда бы кто-то не выдержал и сломался от труда… Все делали по силам… И часто с шутками… смехом… и юмором…
Также не припоминаю, чтобы дети где-то голодали. Еда была у всех. В огородах выращивали овощи, сады садили, были ягоды, варенье, фрукты… Козы дойные у многих, особенно где дети, а значит и молочные продукты…
Для нас, женщин, живущих в дальних деревнях(в то время мы жили в Кордово, в соседней с Журавлево деревне) труд на Горе был не частым(из-за проблем с транспортом) праздником. Трудно сравнить радость от возможности потрудиться вместе с друзьями на строительстве Святыни, от возможности помочь строить Храм. Жили вместе в женской палатке, дружно готовили мужчинам пищу, много разговаривали, шутили, смеялись, секретничали, знакомились, сдруживались, радовались общению. Это было удивительно счастливое время! И Диму Кистерского хорошо помню, когда он радовался, смеялся вместе с друзьями, ни о чем подневольного не было и речи… Удивительно, как же могло у него так всё перевернуться, что светлое стало тёмным?
Всегда надо отвечать за себя. Что за манера у т.н. пострадавших выезжать на интересах других людей, к тому же в реальности не существующих? Это Кистерскому приходилось пахать целыми днями на общину, это у него трое некормленых детей?
Я часто поднималась на гору работать , ребята строили город и мы помогали по мере возможностей, девчата мои тоже поднимались и работали и им очень нравилось. Ведь город строится для всех для всего мира , чтобы каждый мог приехать и прикоснуться к СЛОВУ БОЖЬЕМУ, встретиться с Учителем и решить вопросы или ситуации разрешить, кстати Учитель денег никогда не брал, а в миру за консультации берут очень большие деньги.
Основой взаимодействия Единых семей деревень был принцип информационно-согласительных действий. Не обязательных к исполнению императивов, а информирование и согласование. Нам, жителям отдалённых деревень Каратузского района было затруднительно добираться до Обители Рассвета, это почти двести километров через Кочергино и Курагино в одну сторону. И накладно к тому же. Поэтому мы поднимались по нашей возможности.
При этом нужды хозяйства, из которого мужчина ушел потрудиться на Гору, закрывались остающимися в деревне. И поэтому ситуация с тремя голодающими детьми была просто невозможна — это придумка Димы, а не реалии нашей жизни.
Призывы поработать на строительстве Города Солнца действительно звучали время от времени. Но участие в таком труде ощущалось как внутренняя необходимость и я всегда сам выбирал, когда смогу пойти помочь. Кто “не ходил на Гору” не могли считаться в Общине “не верующими”, потому что само определение кого-то “верующим” или “не верующим” было бы суждением, противоречащим Учению.
Действительно, в первое десятилетие мы не использовали бензо инструменты на Горе и это было хорошим правилом и решением, это было ближе к гармонии природы, хотя и являлось намного более трудоемким процессом. С некоторой грустью я однажды узнал, что на Горе стали использовать бензопилы, рев которых, казалось нарушал саму ткань гармонии этого места. Но в этом была, вероятно суровая необходимость выживания, выбор большего и меньшего.
Что касается усталости, то вернувшись с Горы, я иногда действительно лежал “пластом” от усталости еще и потому, что в первом десятилетии, мы ходили на Гору пешком, с рюкзаком в 35кг и это почти 50 км в одну сторону. Но я ни разу не помню, чтобы эта усталость имела хоть какой-то негативный эмоциональный оттенок, – я воодушевленным шел на Гору, но возвращался я с еще большим внутренним подъемом, в эмоциональном и духовном ощущении.
Естественно, что не обладая хорошим здоровьем я очень сильно уставал, но и на Горе и в “предгорьях”, когда мы месяцами прокладывали тропы в Город, даже при слабом здоровье я мог помогать в общем труде по мере своих сил. Все относились с пониманием к возможностям других, не было некоей выработки за день или в месяц. Каждый трудился сколько мог и хотел, сам выбирал ту работу, которую мог осилить из предложенных и необходимых, работал по ощущениям и не обязательно весь день.
Во время общей работы мы много общались, знакомились, было много юмора и обсуждения творческих планов. Никто не отслеживал сколько мы выполняли работы, не было какого-либо “надсмотра”. Всё делалось от души и добровольно, где в любой момент можно было закончить работу и выйти вниз в деревни, по любой причине. Это не воспринималось другими, как нечто нехорошее, все понимали и поддерживали друг друга. Просто самому всегда хотелось сделать побольше и не подводить других.
Дима утверждает что:”В каждой деревне составлялся график, согласно которого каждый мужчина каждую четвертую или пятую неделю в месяц должен работать на горе Сухая и выполнять работы по любой работе. При этом мужчина одежду, продукты и инструменты берет с собой, а живет в палаточном городке. Отказаться от этого было нельзя, так как иначе человек считался неверующим.,,
Если прочитать биографию проживания Димы в общине ,можно увидеть, как часто он был на заработках. А значит отсутствовал и не мог подняться на Гору,и отказывался там участвовать.И при этом никто его не осуждал, не гнал, и не считал неверующим… Потому что ,где тебе быть, здесь каждый решает добровольно! Просто ты согласовываешь свой отъезд с другими людьми, чтобы на тебя не рассчитывали! Дима противоречит сам себе, лжёт,что отказаться нельзя…
Фраза удивила: “Были случаи, когда люди ломались, не смогли выдержать психологически, потому что целыми днями пашешь на общину, а у тебя дома трое детей, которых нечем кормить.”
Нечем детей кормить? Так выйди на собрание Семьи, скажи, помогут. Ну прям не верится, что могло быть так. В Учении ставится большой акцент на детях, и не могу представить, чтобы у человека дети голодали, а верующие, строящие Единую Семью, сказали бы делать что-то иное, а детей оставить голодными.