На основании чего, собственно, стало возможным заключение под стражу Учителя, Вадима и Владимира?

В последнее время вы, наверное, успели заметить, что государством делается все для того, чтобы создать видимость законности и соблюдения процедуры. Сие не обошло стороной и нас.

Итак, для того чтобы оказать максимальное давление на подозреваемых, применяется излюбленный метод – заключение под стражу во время предварительного следствия. Для этого необходимо вменить особо тяжкую статью.

Т.к. статья 239 УК РФ, по которой уголовное дело против Общины возбуждено еще 15.07.2019 года для этих целей не подходит, то следствие 16.09.2020 возбудило новое уголовное дело по п.п. «А», «Б» ч. 3 ст. 111 УК РФ. В нашем случае – это умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлёкшее за собой психическое расстройство, организованной группой и в отношении двух или более лиц.

Психическим расстройством признаётся психическое заболевание, являющееся результатом умышленного причинения вреда здоровью. Для квалификации по ст. 111 УК РФ необходимо установить умысел на причинение не любого, а именно тяжкого вреда здоровью. Для доказательства умышленности использован следующий набор слов: «Поскольку Тороп С.А. и Редькин В.В. осознавали общественную опасность своих действий, предвидели неизбежность наступления в результате их совершения общественно-опасных последствий, в виде причинения морально-нравственных терзаний, а также тяжелого вреда здоровью своим последователям, и желали их наступления, то есть действовали умышленно»

Для суда этого оказалось достаточно!

Далее немного терминологии: Субъект преступления (в нашем случае – Учитель, Вадим и Владимир) — лицо, осуществляющее воздействие на объект уголовно-правовой охраны (Мизгирёв и Кистерский) и способное нести за это ответственность. В рамках статьи 111 субъектом преступления является физическое вменяемое лицо (кстати, поэтому и проводили экспертизу в Москве на вменяемость).

Из вышесказанного, Учитель, Вадим и Владимир лично осуществили воздействие, приведшее к психическому расстройству. Поскольку о существовании Мизгирёва никто из подозреваемых даже не догадывался, а с Кистерским даже несколько раз встречались много лет назад, то следствие придумало следующую конструкцию: Во время многочисленных встреч, проповедей, богослужений Учитель, на глазах у сотен слушающих, видимо, в какой-то момент, переключал все свое внимание на одни и те же две личности и начинал применять к ним психическое насилие в виде угроз, шантажа, унижений и прочих ограничений. Иначе ни как не объяснить, почему при наличии сотен присутствующих, повреждение получили только двое.

Далее возникает законный вопрос: а как удалось доказать, что потерпевшие получили психическое расстройство? Для этого есть экспертиза. Правда она проведена со всеми возможными нарушениями. Комплексная стационарная психолого-психиатрическая экспертиза проведена в рамках другого уголовного дела, где Кистерский и Мизгирёв являлись свидетелями, а не потерпевшими. Диагнозы, поставленные подэкспертными, в полной мере основаны исключительно на словах самих подэкспертных. Отсутствует подтверждение наличия проявлений расстройства, путем исследования медицинской документации, показаний третьих лиц подтверждающих признаки и симптомы.

Полный перечень нарушений, допущенных при проведении экспертиз составляет около 2-х страниц печатного текста. Это отдельная тема. Мы коснемся её в следующий раз.

Вам кажется абсурдным все вышеперечисленное?

Но эффект видимости законности создан!

Андрей Константинов