20 сентября 2021 г. Новосибирский областной суд принял решение о продлении сроков содержания в СИЗО для Виссариона (Сергея Торопа), Вадима Редькина и Владимира Ведерникова (для последнего это решение было принято чуть раньше – 17 сентября).

Как ни прискорбно, но это было вполне предсказуемое решение, учитывая предыдущие суды и апелляции.

Однако мы хотим обратить ваше внимание на очень странные факты в этом не менее странном уголовном преследовании.

Начнём с начала. В постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых уже практически с самого начала появляются крайне необычные формулировки, которые наталкивают на мысли о том, что следствие уже давно имеет в наличии машину времени с возможностями считывания и фиксирования чужих мыслей, слов, действий и т.п. из событий, произошедших в достаточно отдалённом прошлом. Например:

«В период с 1991 г. по 24.06.1994 (обратите внимание на вторую дату – какая феноменальная точность!) на территории Красноярского края у Торопа С.А. возник преступный умысел, направленный на извлечение дохода от религиозной деятельности за счёт привлечения денежных средств граждан и их труда…» «С целью реализации указанного преступного умысла Тороп С.А. разработал план…»

Вам не кажется, что столь категоричные утверждения об УМЫСЛЕ и ПЛАНЕ могут быть получены либо от первоисточника (в данном случае – от Виссариона), либо путём какой-то секретной технологии, которая сканирует мозг подозреваемого, переводя электромагнитные импульсы в текст?

Учитывая, что Виссарион об этом не говорил никогда, остаётся второй вариант (про супермашину). Но, опять же, если Виссарион не просто не говорил этого никогда, но даже и не думал об этом, то как тогда быть с этими утверждениями заведомо обвинительного характера? Или есть ещё вариант появления данных «фактов»? Очень не хочется верить в некомпетентность и непрофессионализм органов дознания!

Далее в постановлениях идёт перечисление под видом абсолютно достоверных фактов не менее странных утверждений, про которые тоже хочется спросить – а откуда у следствия эта информация появилась? Ведь уже больше, чем за год, содержания под стражей подследственным не было предъявлено ни одного убедительного доказательства, подтверждающего эти утверждения! Да и как они могут быть предъявлены? Если уж серьёзно говорить – ну не существует в природе никакой секретной машины для считывания информации с полевого уровня. Тогда откуда столь смелые утверждения могут появиться? Быть может, имеет место более простое и логичное объяснение отсутствия доказательств вины: этого нет, потому что этого не было никогда?

Посудите сами. Вот вам ещё одна формулировка из обвинения следствия, на основании которой и принято решение о заключении под стражу, ввиду нанесения тяжкого вреда психическому здоровью: «Поскольку Тороп С.А. и Редькин В.В. осознавали общественную опасность своих действий, предвидели неизбежность наступления в результате их совершения общественно-опасных последствий, в виде причинения морально-нравственных терзаний, а также тяжелого вреда здоровью своим последователям, и желали их наступления, то есть действовали умышленно».

Формулировка есть. Но где же доказательства в виде технически зафиксированных подтверждений подследственных, что они «осознавали общественную опасность своих действий», «предвидели неизбежность наступления в результате их совершения общественно-опасных последствий», «желали их наступления, то есть действовали умышленно»? В каких именно действиях, словах, высказываниях проявились эти «общественно-опасные деяния»? И почему из тысяч последователей Виссариона эти некие гипотетические действия избирательно так пагубно повлияли только на двоих?

Вам не кажется это очень странным?

Уже более двух лет ведётся следствие, опрошены сотни (!) свидетелей, но за всё это время подследственным так и не была предъявлена ни одна улика, которая могла бы прямо показать, какие именно конкретные действия были сделаны противоправно во вред кому-то.

В постановлении часто упоминается о некой «технологии психологического воздействия», которая использовалась против воли людей и исключительно во вред им. Но где приводилось описание конкретных методов хотя бы в одном из судебных заседаний?

Какими именно действиями, словами, ещё чем-то был нанесёт тот самый «тяжкий вред здоровью», из-за которого двое «потерпевших» потеряли спокойствие и сон, и что, по мнению экспертизы (которая, кстати говоря, проводилась со многими нарушениями), явилось тем самым тяжким вредом?

Не кажется ли вам, что упоминание о вредоносной технологии без приведения конкретных методов и, более того, без доказательств, что если такие методы существуют, то они были применены так-то и тогда-то, утверждение о её применении больше имеет отношение к голословному и беспочвенному обвинению, чем к фактически произошедшим обстоятельствам?

Ну и самое интересное. Следствие уже априори определило, что раз есть преступный замысел, то он обязательно должен повлечь за собой появление некой огромной суммы денег. Ну потому что иначе как бы не бывает. И вот уже эти мифические горы денег используются как важнейший аргумент, почему нельзя заменить содержание под стражей на домашний арест или иные меры пресечения, и это при том, что никаких доказательств, даже признаков наличия их не существует. Но это, похоже, мало кого смущает.

И вот эта вся выдуманная информация уже больше года используется для того, чтобы держать под стражей невиновных людей, нанося им при этом тот самый тяжкий физический и психологический вред, который им же следствие вменяет в вину. Но ведь «под раздачу» обвинительной «машины» попали и совсем невинные люди – дети, жёны и близкие тех, кого незаконно содержат в СИЗО. Так, у Виссариона – двое малолетних детей (девочка и мальчик), особо нуждающихся в присутствии отца рядом, у Вадима Редькина пятеро дочерей, трое из них – несовершеннолетние (3, 9 и 12 лет). Они каждый день ждут папу домой, плачут, у них уже на фоне этого стресса начали появляться проблемы со здоровьем и нервной системой.

Быть может всё же судебной системе стоит обратить внимание на Постановление Пленума Верховного Суда РФ №41 от 11.06.2020г. «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий», в пункте втором которого говорится:

«Избрание в качестве меры пресечения заключение под стражу допускается только после проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. Обратить внимание судов на то, что проверка обоснованности подозрения в причастности лица к совершённому преступлению не может сводиться к формальной ссылке на наличие у органов предварительного расследования достаточных данных о том, что лицо причастно к совершённому преступлению. При рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья обязан проверить, содержит ли ходатайство и приобщённые к нему материалы конкретные сведения, указывающие на причастность к совершённому преступлению именно этого лица».

Обратите внимание на последнее предложение абзаца: «При рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья обязан проверить, содержит ли ходатайство и приобщённые к нему материалы конкретные сведения, указывающие на причастность к совершённому преступлению именно этого лица».

В нём говорится о том, что в материалах и ходатайствах должны быть указаны именно конкретные сведения. Можно ли к этому относить то, что описано в материалах уголовного дела? Относятся ли утвердительные выражения в них о том, что в принципе, не владея некими фантастическими техническими средствами, либо хотя бы способностями к телепатии, невозможно отнести хотя бы к мало-мальски правдивой и точной информации? А если всё же можно, то опираясь на что, на какие конкретные сведения, было принято очередное решение суда о продлении ареста?

Удивляет и то, что продление сроков ареста проходят на закрытых судебных заседаниях. Неужели на них поднимаются вопросы и рассматриваются сведения, касающиеся какой-то государственной тайны?

Если правосудие уверено в собственной правоте, то почему бы ближайшие заседания (по апелляции, к примеру) не провести в открытом хотя бы для представителей прессы режиме? Ведь если судья прав – то что скрывать? Пусть аргументы тех, кто находится под стражей уже больше года, услышат все желающие. Ведь если они не обоснованы, то все сразу это поймут.

Мы очень хотим верить в то, что пересмотр решения суда о продлении срока содержания под стражей всё-таки будет опираться на вышеуказанное Постановление Пленума Верховного Суда РФ, а именно – на пункт 21:

«При продлении срока содержания под стражей на любой стадии производства по уголовному делу судам необходимо проверять наличие на момент рассмотрения данного вопроса предусмотренных статьей 97 УПК РФ оснований, которые должны подтверждаться достоверными сведениями и доказательствами. При этом следует иметь в виду, что обстоятельства, на основании которых лицо было заключено под стражу, не являются достаточными для продления срока содержания его под стражей».

К нашему большому сожалению, из многих подмечаемых деталей стало отчётливо складываться впечатление, что все проведённые судебные процессы начинались с заранее подготовленным однозначным решением и проходили исключительно формально, дабы соблюсти видимость законности, а все выступления в защиту арестованных на самом деле не играли абсолютно никакой роли.

Получается так, что в условиях такого замкнутого круга нам даже не к кому обратиться за помощью, отовсюду получаем лишь ничем не аргументированные отписки!

Но мы всё же взываем к благоразумию тех людей, от решений которых зависит судьба нашего Учителя Виссариона, его друзей, их детей и близких!0