На судебном заседании 27 октября 2022 г. мы высказали своё отношение к обвинению, которое государственный обвинитель (прокурор) озвучивал в течение шести заседаний.

Высказывались мы в такой последовательности: Учитель (Тороп С. А.), следом его адвокат, Редькин В. В, его адвокат, Ведерников В. В., его адвокат.

Выступление Учителя:

«Уважаемый суд, для меня оказалось полной неожиданностью столкнуться с обвинительной формулировкой, которая оказалась столь специфичной, что ничего, кроме глубокого недоумения, вызвать не могло.

Трудно было предположить, что, казалось бы, серьёзные специалисты ответственнейшей организации РФ окажутся способны выразить столь масштабную грязную клевету буквально в каждом утверждении, за исключением цитирования официальных документов и упоминания имён.

Чтобы полноценно выразить свои непонимания, подразумевающие внутренний вопрос: а на основе чего следователь умудрился сделать такие дико бредовые умозаключения, потребуется коснуться содержания каждого абзаца, а это в конечном итоге выразится достаточно объёмным текстом.

Но выражать все свои непонимания в данном случае я не вижу смысла и коснусь только нескольких ключевых обстоятельств.

Как я понял, в начале обвинения, где затрагивается период времени с 1991 г. по 1992 г., следователь постарался обозначить первые шаги в создании организации и начало руководства ею.

По сути своей, всё обвинение следователь полностью завязал на якобы происходившее именно в период с 1991 г. по 1992 г., на чём и попытался выстроить всю логику развития умышленно выдуманной им преступной деятельности образовывающейся группы.

1. Вот в связи с этим обстоятельством у меня и возник ряд непониманий относительно некоторых ключевых утверждений, отсутствие обоснований которых элементарно делает всё обвинение откровенной клеветой и фальсификацией:

– на основании чего было сделано заключение, что я обладаю лидерскими качествами?

– на основании чего было сделано заключение, что в указанный период времени у меня появилась цель извлекать доход от религиозной деятельности?

– на основании чего было сделано заключение, что в указанный период времени у меня появилось стремление подчинять людей своей воле, да ещё и путём причинения вреда их здоровью, в том числе и малолетним?

2. На основе каких фактов следователь сформулировал подробный план реализации преступного умысла, который якобы разработал я?

3. Когда именно и при каких обстоятельствах я якобы создал религиозную доктрину, содержащую перечисленные следователем специфические особенности?

4. Вызывает глубокое недоумение формулировка утверждения, где одновременно говорится и о наличии факта, и о том, что о нём ничего не известно!

– как можно уверенно утверждать, что в никому не известном месте, в никому не известное время, никому не известным образом якобы я приискал никому не известных людей?

– как следователь мог утверждать, что люди, о которых он не имеет ни малейшего представления, были не осведомлены о преступном умысле и почему-то должны были привлекать внимание граждан к моему Учению?

5. Из абзаца, где затрагивается начальный период проведения моих первых встреч, мне совершенно непонятно:

– на основе чего возникло утверждение, что у меня в тот период появился преступный умысел, направленный на создание религиозной организации?

– каким образом была определена в моих действиях умышленность применять что-то против воли граждан?

– на каком основании появилось утверждение, что я специально создал и использовал чей-то внешний образ?

– какие конкретные мои действия на таких общих для всех встречах смогли дать основания утверждать, что я применял именно технологии психологического (суггестивного) воздействия, а соответственно, если эта технология является специализированной, то на основании чего было установлено, что я обучался подобным технологиям вообще?

6. Ну и в качестве заключительного нюанса, с помощью которого следователь как бы завершает обрисовку формирования базовой позиции, которая должна была позволить ему уже смелее расширять схему приснившейся ему преступной деятельности, он выразил итоговое заключение о том, что якобы уже в период с 1991 г. по 1992 г. я образовал религиозное объединение.

– а какое именно религиозное объединение было мною образовано?

– по какому признаку можно было заключить, что это религиозное объединение?

– в какой момент религиозное объединение можно было считать образовавшимся?

7. На каком основании появилось утверждение, что я руководил каким-то религиозным объединением?

– когда именно якобы я стал осознавать затруднительность руководства неким религиозным объединением в одиночку и на каком основании сделано такое утверждение?

– когда именно якобы я принял решение о создании организованной группы и на каком основании сделано такое утверждение?

– на каком основании появилось утверждение, что я пригласил Редькина В. В. вступить именно в эту вышеозначенную группу?

Отсутствие фактических обоснований выраженных мной непониманий по ключевым обстоятельствам делает бессмысленным продолжение рассмотрения непониманий по всем остальным деталям далее расписанного в тексте обвинения условного развития выдуманной следователем преступной схемы, так как вся логика развития такой схемы полностью зависит от уже рассмотренного, где исключительно все утверждения следователя, а в данном случае ещё и государственного обвинителя, абсолютно ничем не подтверждаются и скорее относятся к нездоровой фантазии преступного характера.

Будет неразумным рассматривать дальнейшее развитие схемы, где, по утверждению следователя, якобы я пригласил Редькина В. В. в помощь для руководства каким-то объединением, если следователь, в силу естественных причин, абсолютно никак не смог обосновать образование с 1991 г. по 1992 г. откровенно выдуманного им религиозного объединения, а соответственно не мог обосновать и того, что я им ещё и как-то руководил.

А теперь я перейду к другой части предъявленного обвинения, посвящённой причинению вреда здоровью.

8. И так как в каждом отдельном случае, посвящённому каждому условно пострадавшему, используется один и тот же стандартный информационный блок, то я прежде коснусь некоторых упомянутых там общих для всех утверждений:

– на основании каких фактов смогло возникнуть утверждение, что и я, и Редькин В. В., и Ведерников В. О. проводили богослужения?

– на основе каких фактов смогло возникнуть утверждение, что Редькин В. В. и Ведерников В. О. могли проводить встречи, подобные тем, которые всегда проводил только я один?

А если они проводили какие-то иные встречи, то какие именно и когда именно?

– кто именно, согласно утверждениям следователя, является и моим подчинённым, и подчинённым Редькина В. В. и Ведерникова В. О., и на каком основании сделано такое утверждение?

– прошу разъяснить мне, на каких именно встречах и каким образом, согласно утверждению следователя, могли присутствовать ещё и некие подчинённые, которые якобы применяли к находящимся на встрече со мной людям групповое организованное психологическое насилие?

В связи с тем, что по каждому условно пострадавшему полностью отсутствует требующаяся для судебного разбирательства конкретика, прошу разъяснить мне, на каких именно встречах в указанный для каждого из них период времени, то есть в каком именно месте и в какое именно время лично Кистерскому Д. В., Мизгирёву Э. Ю., Коробкову Д. Н., Штехерт Н. А., Мельниковой Е. А., Ворошилову И. А. и Афанасьевой М. С. систематически причинялось против их воли психологическое насилие?

Какими конкретными действиями или речевыми оборотами якобы я лично целенаправленно причинял лично Кистерскому Д. В., Мизгирёву Э. Ю., Коробкову Д. Н., Штехерт Н. А., Мельниковой Е. А. и Ворошилову И. А. тяжкий вред здоровью, и каким образом это могло происходить, если ни с одним из них у меня никогда не было индивидуальной встречи, а Мизгирёва Э. Ю., Штехерт Н. А., Мельникову Е. А. и Ворошилова И. А. не знал вообще, причем о существовании Мельниковой Е. А. и Ворошилова И. А. я впервые узнал только при знакомстве с материалами дела?

Какими конкретными действиями или речевыми оборотами якобы я лично целенаправленно причинял лично Афанасьевой М. С. средней тяжести вред здоровью, и каким образом это могло происходить, если о существовании Афанасьевой М. С. я впервые узнал только при знакомстве с материалами дела?

В случае же с бессовестно выдуманным обстоятельством умышленного причинения тяжкого вреда здоровью малолетнему Ворошилову И. А., что согласно ст. 111 УК РФ должно однозначно подразумевать наличие осознания его малолетства и желания причинить тяжкий вред именно его здоровью, хочу выразить некоторый акцент.

Мне с детского возраста всегда была и остаётся характерна склонность особо остро и болезненно реагировать на какие-либо страдания детей, что сделало для меня большой проблемой проявлять даже необходимую воспитательную строгость в отношении своих детей.

В связи с чем по поводу такого обвинительного утверждения следователя очень хочется воскликнуть: «Это каким же надо быть негодяем, чтобы умышленно утверждать такую безумную, подлую клевету!»

В связи с полным отсутствием требующейся конкретики и по поводу остальных шестнадцати потерпевших, которым, согласно утверждениям следователя, якобы причинялся моральный вред и нравственные страдания, мои непонимания могут быть выражены всё теми же вопросами:

– на каких именно встречах лично каждому из них причинялость психологическое насилие?

– какими конкретными действиями или речевыми оборотами я лично якобы причинял моральный вред и нравственные страдания каждому из них в отдельности, и каким образом это могло происходить, если о существовании половины из всего списка таких потерпевших я впервые узнал только во время знакомства с материалами дела?

В части обвинения, посвящённой причинению вреда здоровью, вместо положенного точного упоминания установленного следствием конкретного противоправного действия, упоминается только длинный перечень непонятных мне условных определений, призванных лишь квалифицировать какие-то никому не известные действия.

Абсолютно не обоснованные никакими фактами или хоть какими-то показаниями утверждения следователя ставят меня в условия невозможности защищаться, так как в тексте обвинения полностью отсутствует конкретность точного места, точного времени и точного действия, которую я имел бы возможность оспорить соответствующими доводами.

При этом, что является особо курьёзным, о такой необходимой для судебного разбирательства конкретности не имеет ни малейшего представления ни государственный обвинитель, ни сами условно пострадавшие, что явно демонстрируют все их показания!

Из всего зачитанного государственным обвинителем я вынужден констатировать, что мне так и не было предъявлено обвинения в совершении конкретного противозаконного действия!

Если при таких обстоятельствах ещё и спросить меня, признаю ли я вину, то мне не останется ничего иного, как сказать, что такой вопрос совершенно неуместен, ведь я так и не услышал, что же именно сделал противоправного?!»

(Примечание: в тексте обвинения, который будет потом выставлен, также будут использоваться эти же цифры напротив соответствующих абзацев, относительно которых Учитель и выразил непонимания.)

Выступление Вадима Редькина:

«Ваша честь! Не могу выразить своё отношение к обвинению – невозможно это сделать, так как обвинение мне непонятно. Понятно, что оно звучит на русском языке, и понятно, что звучат наши фамилии. А в остальном получилась небывалая история, как мы в самом начале 90-х якобы договаривались, распределяя меж собой роли, на тему: как с помощью психологического воздействия и под религиозным прикрытием возыметь наживу от неопределённой группы людей.

При этом саму наживу никто найти не может, несмотря на усилия авторитетных служб. Найти никто не может, но утверждается, что эти сокровища есть. А разве возможно найти чёрную кошку в тёмной комнате, при том что кошки там нет и не было!

Каким-то непостижимым образом следствие описывает наши мысли, планы, мотивы, желания 92-го года прошлого столетия, когда членам следственной группы было от двух до шести лет, а некоторые из них ещё не родились. И конечно, понять это сочинение общепринятыми методами логического мышления невозможно. Ведь узнать о наших (моих и Учителя) планах и желаниях начала 90-х годов следователь мог только от нас самих. Но так как за годы следствия нас никто не спрашивал об этом, а свидетелей того нашего общения не могло быть в принципе, то остаётся предположить только одно – магия.

И воображение рисует картинку: группа начинающих, в смысле неопытных, магов, под руководством старшего мага-следователя решила из настоящего времени заглянуть приблизительно на 30 лет в прошлое с помощью волшебного зеркала. А кривое зеркало старшему магу подсунул Искуситель, Шайтан, как его называют на Востоке, чтобы бороться, как Шайтану и положено, со Светлой стороной мира.

И получается, маг уже не маг, а просто колдун, ведь он видит в кривом зеркале не объективную реальность, а то, что хочет Шайтан, то есть неправду, ложь. И транслирует колдун шайтанову кривду в мир, чтобы очернить светлое и ввести в заблуждение разум человеческий.

И эта улыбка имеет под собой основания, ведь следователь создал обвинение на основе того, что будто бы знает наши мысли, планы, идеи, желания 1992 года. Но такое возможно знать только будучи магом-колдуном.

В магии обвинения есть не только фантазии на тему наших планов и желаний начала 90-х, но и фактические утверждения подобного характера. В обвинении сказано, что с 91-го по 92-ой год Тороп С. А создал и руководил с Редькиным В. В религиозным объединением… Но Редькин В. В не был знаком с Тороп С. А в 91-ом году. Я познакомился с Учителем в 92-ом году, и никакого религиозного объединения тогда не существовало, и соответственно оно не могло быть создано ни с моим, ни без моего участия!

Немного о 111-ой и 112-ой статьях, посредством которых следствие подобным же образом пробует показать, как мы, я, якобы нанесли умышленно и непосредственно тяжёлой и средней тяжести увечья людям, большую часть которых не знаем, не знакомы лично.

Как и отчего защищаться – непонятно и понятно быть не может. Где же время, место, способы, конкретные действия причинения вреда здоровью? В каком месте, в какое время, какими действиями применены эти неопределяемые точно психомистические практики – контроль, газлайтинг, игнорирование, изоляция, шантаж, запугивание, психологические манипуляции, манипулятивное групповое организованное психологическое насилие в форме обесценивания… Прочитать-то эти названия сложно, познакомился с ними только здесь, в СИЗО, в процессе следствия. Имея высшее техническое образование, специальное музыкальное и кандидатский минимум по философии, не был знаком с такой терминологией.

И непонятно, почему эти фантазии привязаны к территории проживания общины, а не к тем, к примеру, местам, где в то же неопределённое время я давал концерты (другого вида публичной деятельности у меня нет, священником не являюсь, проповеди не читаю) – Петербург, Москва, Киев, Воронеж, Харьков, Одесса, Минск, Днепропетровск, Запорожье, Екатеринбург,Челябинск, Таллин, Рига, София, Новосибирск… И непонятно, находился ли я в момент манипулятивного организованного группового психологического насилия на концертах в этих городах (а перечислил я не все) или, к примеру, в своём огороде, где тоже провожу немало времени. Где, когда, по какой причине, каким образом, на каком расстоянии от меня пострадали люди в виде расстройства сна и иных психических расстройств?..

Заканчиваю, ваша честь. Мне непонятно, как может ответственный государственный человек, следователь 5-го отдела ГУ СК РФ, написать и отстаивать через обвинителя то, что не имеет отношение к реальности и о чём он сам знает, что это неправда. Ведь таким образом он, на мой взгляд, создаёт некорректную ситуацию и для гос. обвинителя, и для судебного процесса. Не вижу, ваша честь, от чего, а значит, и каким образом здесь защищаться. Обвинение полностью непонятно, а в тюрьме между тем нас продолжают держать».

Выступление Владимира Ведерникова:

«Ваша честь! Я не могу высказать своего отношения к обвинению, так как оно мне не понятно.

Разъясните мне следующие обстоятельства:

КМРО «Церковь Последнего Завета» – юридическое лицо, деятельность которой каждые 5 лет проверяло Министерство юстиции Красноярского края. Проверка проводилась комплексная, административные документы, финансовые документы, книги «Последний Завет», газеты «Земля Обетованная», аудио и видео материалы встреч Виссариона. За 20 лет не было выявлено серьёзных нарушений действующего законодательства.

У организации есть Устав, на основании которого она ведёт свою деятельность, но в обвинении нет ссылок на пункты Устава, которые противоречат уголовному законодательству.

Согласно Уставу в организации нет членства, нет обязательных финансовых взносов, тогда на основании чего обвинение утверждает о нарушении ст. 239 УК РФ только со слов потерпевших. Но ведь основанием для обвинения должна быть причинно-следственная связь, время, место, действие.

Не понимаю, что я, как руководитель организации, выполняя административно-хозяйственные функции, сделал, когда по времени я это сделал и где конкретно, что привело к причинению вреда здоровью граждан? В обвинении нет ни одного конкретного пояснения.

Разъясните мне, какие я проводил проповеди, богослужения, встречи, когда они проходили, и какие конкретно мои действия причинили моральный и тяжкий вред здоровью потерпевшим?

Разъясните мне, какими действиями, когда и где я нанёс умышленно вред здоровью Штехерт Н. А., Ворошилову И. А., Мельниковой Е. А., если я никогда с этими людьми не встречался, не общался, а о существовании некоторых узнал только на следствии?

Я не владею техниками гипноза, газлайтинга, НЛП и иными психотехниками, никогда им не учился, тогда разъясните мне, на каком основании обвинение утверждает, что, применяя именно эти техники, я нанёс тяжкий вред здоровью потерпевших?

Из обвинения мне непонятно, когда конкретно у потерпевших наступил тяжкий вред их здоровью?

В обвинении говорится о какой-то периодичности проведения проповедей, встреч, один раз в месяц, один раз в три месяца, но нигде в обвинении не упоминается, что потерпевшие присутствовали на этих встречах. Тогда каким образом им был причинён тяжкий вред здоровью? Посредством чего?

Мне непонятно обвинение, так как оно выглядит словно абстрактное определение: в течение 29 лет, на территории планеты Земля, потерпевшим, о существовании некоторых обвиняемые узнали из материалов уголовного дела, умышленно причинён тяжкий вред здоровью.

Мне непонятно, кто является потерпевшей стороной в обвинении по ч.4 ст.159? Если это министерство образования Красноярского края, то непонятно, ведь механизм получения государственной субсидии и отчёт за неё, по факту, расходится с обвинением. Поясню. Государственная субсидия рассчитывается и выдаётся по количеству класс-комплектов, в этой части нарушений нет, в обвинении не указаны.

Для министерства образования не важно, кто из педагогов провёл занятия, главное – отчитаться за оказанную образовательную услугу, прочитанные педагогами часы по предметам. Часы по предметам были прочитаны в полном объёме.

От родителей, как основных заказчиков образовательной услуги, жалоб нет.

Разъясните мне, почему обвинение денежные средства по зарплатным ведомостям педагогов, в которых они расписались в получении, вменяют мне как факт мошеничества?

В обвинении указывается четыре фамилии педагогов, в отношении которых мной подавались недостоверные сведения, это всего семь ведомостей. Почему деньги по остальным, а это более 30-ти ведомостей за три года работы школы «Истоки», где нет фамилий этих четырёх педагогов, вменяются мне как мошенничество?

Разъясните мне, на каком основании денежные средства, даже в тех семи ведомостях, где есть фамилии этих четырёх педагогов, но при этом есть фамилии ещё более 20 педагогов, в полном объёме вменяются мне как мошенничество?

Обвинение полностью основано на лжи и клевете, сфальсифицировано органами следствия и поддержано Генеральной прокуратурой РФ».

…В завершение этого заседания судья приняла решение о том, чтобы прокурор разъяснила нам обвинение на заседании суда 28 ноября сего года, то есть спустя 32 дня после последнего заседания (судья уходит в отпуск с начала ноября).

Таким образом, благодаря отпуску судьи, прокурору предоставлен максимальный срок для подготовки разъяснения обвинения.

И нам интересно увидеть, что из уже озвученного обвинения, какую конкретику, которую мы не смогли заметить, расскажет нам прокурор через месяц, ведь она может пользоваться только тем уже озвученным обвинением, которое предоставлено ей следователем.

Друзья! С большой долей вероятности, вы сможете в ноябре сами познакомиться (в Интернете) с обвинительным заключением, с пояснительным комментарием Учителя.

P.S. репортаж из суда 27 октября 2022 г. смотрите в этом ролике.