Фантастическая быль “Истории Евсея”, часть 1.
Продолжение. Начало повествования ссылкам 1-5, 6-7, 8-10, 11-12. Общее оглавление в конце этой страницы.
Глава 13.
Жрец встретил нас у храма. Он выглядел ещё молодым крепким мужчиной возрастом до сорока лет. Мужественное лицо, тёмные волосы, карие глаза, крепко сжатые губы. «Как же я вытянул на берег такого крепыша?» – мелькнуло в голове.
– Благочестивые! – обратился с поклоном жрец. – Моё имя Иридис. – Он коротко преклонил колени перед каждым из нас, прикоснувшись к нашим стопам. Было видно, что он волевым усилием препятствует проявлениям забеспокоившегося беса.
Иридис пригласил нас под своды храма. Там опустился на колени:
– Преклоняюсь перед Силой твоей, Силой Бога, прикоснувшегося к тебе, благословенный и непобедимый Иоанн, послание Митры. Самоуверенность и самомнение, что есть глупость, стали помехой для меня. Прости! И очисти меня Силой Великой, которая и юношам позволяет свершать чудеса.
– Не такой уж он и юноша, – улыбнулся Дед, посмотрев на меня.
Продолжая стоять на коленях, жрец поклонился в мою сторону:
– Достопочтенный! Благодарю за добрую волю ко мне, за спасение. Нет за мной силы, равной вашей. Это я увидел тогда, у моря… Волна ударила меня о камень, смерть начала играть со мной. Ты, благочестивый, вытянул меня на берег и оставил жить. Слава богам, благодарение Аполлону Светоносному, Митре Солнцеподобному за жизнь!»
Иоанн простёр руки над жрецом – Иридис ослабил волю. Дед призвал Силу Отца, явленную в Сыне Его, и убедительно попросил беса выйти…
Когда бес выходил, я увидел золотистый огонь, горящий над Иридисом перекрестьем. Бес не успел толком взвыть, как запахло палёной шерстью. Одержатель не смог сбежать, чтобы заново вселиться в кого-нибудь – Иоанн растворил его. Кажется, я понял, как Дед сделал это. Иоанн утвердительно или удовлетворённо кивнул головой, восславил Отца…
Уже дома я спросил Иоанна о таинстве сжигания беса:
– Дед, скажи, верно я увидел твои действия? Ты собрал идущий через тебя золотой свет в огненный крест, наложил это свечение на выходящего из мага беса, и сжёг этого рогатого! – бес действительно был похож на рогатую скотину.
– Да, Евсей, ты понял верно, – ответил задумчиво Иоанн. – Можешь пробовать так делать. Сам поймёшь, когда… Сынок, вот что я подумал, – продолжил Иоанн. – Ещё год, не больше, мы будем вместе. А потом ты пойдёшь в свой путь. Тебе пора. Ты готов. Как, наверное, никто из нас в те годы, когда Рабби был с нами. Я останусь на острове. А ты пойдёшь. Пойдёшь на восток, в Персию. По пути, где увидишь возможным и где будут силы, ставь общину. В Персии найдёшь друзей, близких по духу, ставьте общину. Побудешь с ними. Вестники от них пойдут дальше на восток, до Индии… А ты возвращайся. Вдруг я ещё жив буду! – Дед улыбнулся и крепко обнял меня.
Я понимал, что ответ от меня не требовался…
Вскоре Иридис стал приходить к нам на общие трапезы. В первый же свой приход после преломления Иоанном хлеба жрец принёс покаяние перед всеми за неразумное, горделивое упрямство своё в противостоянии Божьей Воле.
У Иридиса было много вопросов к Иоанну. Иоанн поручил жреца мне, сказав:
– Евсей знает и умеет всё, что знаю и умею я. Такое общение будет полезно вам обоим. Да и возраст твой, Иридис, ближе к годам Евсея, чем к моим.
Мы сдружились с Иридисом. Он был старше меня на 12 лет. Так иногда бывает – предполагаемый враг становится другом. Я рассказывал Иридису об Учении Рабби, о самом Учителе, учениках, нашей общине, Иоанне…
Жрец рассказал, почему поклоняется двум культам: сыну Зевса Аполлону и персидскому богу Митре. И хотя храм был посвящён Аполлону, Иридис проводил и таинства с огнём, посвящённые Митре. Жрец практически отождествлял оба культа, считая светоносного врачевателя и прорицателя Аполлона и солнцеподобного покровителя судьбы Митру подобными друг другу или братьями. Но из его объяснений у меня сложилось впечатление, что глубина покровительства древнего бога Митры привлекала его сильнее, была ему ближе…
Культ персидского бога распространился по Средиземноморью благодаря войнам, начиная со времён Александра Великого (тоже признанного богом), наконец-то покорившего Персию, цари которой за века до этого грозили Элладе. А до этого времени персы завоевали Вавилонию (Халдею), жрецы которой переняли от персов культ Митры и добавили к нему астрологии и астрономии, в силу своей учёности. Жрецы Вавилонии воспринимали Митру не только как благого бога, посылающего небесный свет и защищающего человека, но и как бога Солнца. Древние легенды персов рассказывали, что Митра был воплощён на Земле от высшего мира богов, провёл сражение с Солнцем и вышел победителем, став с Солнцем друзьями. Митра был другом людям, помогал им устанавливать меж собой согласие и помог выжить человекам во времена Великого Потопа. В завершение своего пребывания на Земле бог Митра устроил для богов и людей выдающийся пир, основу которого составляли хлеб и вино. А потом ушёл в небо на огненной колеснице…
И вот, когда великая Персия была временно побеждена Александром Македонским, тогда и начали вавилонские жрецы расселяться по всей территории Малой Азии – вместе с войсками, ходившими туда-сюда. А потом, когда Эллада стала частью великой Римской империи, жрецы, они же маги, то есть учёные мужи, расселились по всей её территории, добравшись аж до Британии… Так Митра вошёл в число греко-римских богов, в Римской империи почитание Митры соединилось с почитанием Солнца и Митра получил имя «Великий Бог Митра-Гелиос».
Митра всегда, с далёкой древности времён Потопа, был благим богом, имя его означает «договор». Он посредник между Творцом Мира и людьми. Является главной светлой силой Творца в борьбе со вселенским злом, вселенской тьмой – а от этого, согласно Авесте, зависит миропорядок. Митра оберегает согласие между людьми, покровительствует дружбе, духовным добродетелям и соответствующим материальным благам, достаточному благополучию. Почитающие Митру, а значит, и жрец Иридис, верили, что в конце времён праведным людям будет дарована вечная жизнь без уже побеждённого зла.
Посвятил меня Иридис и в интересные астрологические детали. В храме находилась просторная комната, в которой пол храма служил потолком. Это был митреум, святилище, храм Митры. Выглядела она так: прямоугольная комната с аркой на дальней стене, алтарь с изображением Митры, пронзающего кинжалом Тельца, на алтаре постоянно поддерживаемый благословенный Огонь, символ Творца Мира. Стену украшала фреска, изображающая звездное небо, зодиакальные созвездия, ближние планеты, Солнце. Над всем этим Митра распростёр свой плащ, укрывая им небосвод и человечество.
Иридис объяснил изображённое, показывая правой рукой. Вот что я понял. В древние времена (две эпохи назад) метки весеннего равноденствия приходились на созвездие Тельца. Созвездие Льва показывало расположение Солнца в точке летнего солнцестояния. Над Тельцом – созвездие Персея: это молодой человек с мечом или большим кинжалом, отождествлённый с Митрой…Пронзённый кинжалом Митры Телец – это конец эпохи Тельца, которая продолжалась приблизительно с двадцать первого столетия до середины пятого до Рождества Учителя. Смена Эпох происходит благодаря перемещению оси вращения Земли с периодом в 26000 лет, то есть прецессии. Когда происходит смена Эпох, приходит Посланник или Слово Творца Мира. Спаситель – ещё одно из имён Посланника. Немногим больше двух тысяч лет назад от нашего общения с Иридисом, при очередной смене Эпох, приходил Посланник Творца, Слово Творца, который принёс Авесту – Первую Весть. Несколько десятилетий назад по Воле Творца Мира Митра снова поменял Эпохи. Пришла эпоха Рыб. Значит, снова должен был прийти Посланник. Собственно, приблизительно через две тысячи лет на стыке заканчивающейся эпохи Рыб и наступающей эпохи Водолея снова придёт Посланник. И так далее, пока будет существовать Земля…
– И Он пришёл, – сказал оживлённо Иридис. – И последний из Его прямых учеников изгнал из меня беса.
– Объясни мне, дорогой друг, одну историю, которую, скорее всего, я не знаю, – сказал я, улыбаясь. – Некоторые женщины острова рассказали нам с Иоанном, что ты увлекался примитивной магией с нашими изображениями – и сверлил их, и топил. Возможно, такого не было. Но говорят же, что дыма не бывает из ничего.
– Брат Евсей! – улыбался Иридис, – Я же должен был проверить вашу Силу. Та ли она? Нужен был эксперимент, опыт. А вдруг за вами ничего не стоит, и ваша сила – лишь фокусы для впечатлительных женщин.
Про примитивную магию – это в основном слухи от тех же впечатлительных женщин. Но кое-что серьёзное я пробовал на вас. Такое далеко не каждый маг способен сотворить. У меня получилось отправлять астральные тела зверей в период распада их жизненной силы по силовому коридору, построенному мыслью и воображением. Помогал мне в этом Дух звериного кладбища. Сумел уговорить его на выгодный обмен. Без него не получилось бы. Это был интересный процесс, творческий. Аполлон помогал мне, благодарение ему… Тут я окончательно понял, с какой Силой столкнулся. Чуть не утонул и получил одержание, с которым не смог справиться. И та Сила, против которой я самонадеянно пошёл, спасла меня. Это божественное великодушие! Благодарение Благому Митре, что он позволяет мне быть участником Великой Мистерии!
Да, некоторые мои действия были нечисты. Я осознал это. Вы показали мне мои слабости, через вас Митра показал мне низменные аспекты моей природы. Благодарю вас и Митру в вас!
Скажу, немного опережая события. Через несколько лет Иридис станет священнослужителем и епископом христианской церкви Спасителя эпохи Рыб. Наместник, управляющий островом, позволит ему переименовать храм, но с сохранением культа Митры и Аполлона…
Символом церкви Спасителя Иридис изберёт символ Митры – крест в круге, что олицетворяет Солнце, источающее в Мир непобедимый Свет…
А в описываемые дни Иридис составил семью с матерью Афины. И они стали вместе приходить на общие трапезы и причастие.
Глава 14.
Афина не пропускала общих трапез и собраний. С каждой встречей мы садились всё ближе друг к другу, что естественно привело к тому, что ещё ближе сесть было уже невозможно. Хотя мы оба хотели этого невозможного. Яркая искра, весенним разрядом соединившая нас, разгорелась жарким летом до заметного всем пламени. Сидеть близко друг к другу дальше уже не имело смысла, ибо вспыхивающее обоюдно желание просто мутило рассудок. Афина, не сдерживаясь, стала брать меня за руку. Но это только ухудшало моё состояние. Надо было что-то делать, но я не знал что.
Иридис сочувственно разводил руками:
– Дорогой друг! Не смогу помочь тебе… И рад буду видеть тебя зятем, но это не мне решать. Пути провидения не ведомы мне, особенно твои, избранник Митры. Хотя поверхностный гороскоп говорит о возможности гармоничного соединения, но глубже заглядывать не стану…
Дед решил не способствовать превращению ситуации в безвыходную.
– Евсей, любимый, послушай меня спокойно, – начал Иоанн. – Ты взрослый мужчина, тебе пора составлять семью… Да, уже пора… Но ты призванный мужчина, вестник Христов. Родился таким. Каждый шаг надо взвешивать и потом стараться сделать правильно. Что такое в твоей ситуации «правильно»? Давай смотреть. Да, так заложено, мужчина и женщина должны быть вместе и продолжить род свой. И если ты делаешь шаги к женщине, значит, ты решил быть с ней вместе и родить с ней детей. Возможно, мужчина смотрит по-другому на эту ситуацию, такое бывает. Но женщина всегда смотрит на неё именно так… И привязывается к тебе. Ты еще ничего не решил, а она уже всё решила для себя. Твои шаги – ответственность за вас двоих… и за будущих детей… Но у мужчины всегда есть путь, должен быть, иначе он не мужчина. Твой путь ясен тебе. Но знает ли она о нём? Понимает ли, кого собирается любить или уже любит?
Ты уйдёшь на годы, может, навсегда. А у вас могут быть дети, в семье должны быть дети… Зачем женщине такая ноша? Ты уйдёшь – оставишь её на годы одну с детьми… Как всё это ей нести? Решаешь ты. Не она. Отпусти, не тяни её к себе. Не сможет она…
– Дед, но что я должен сделать?! – испарина покрыла мой лоб.
– Поговори с ней, сынок. Позаботься о ней, вы же дружите… Объясни ей всё, пока не поздно. Скажи, что скоро ты уйдёшь, уйдёшь на годы… Можешь не вернуться. Должен уйти, по-другому не можешь.
– А если она любит меня и согласится ждать?
– Ты поговори, правильно поговори. А если уж согласна ждать, несмотря ни на что, тогда и решишь.
…И я поговорил с ней. Сделал то, что мне не желалось, но что я должен был сделать. Наверное, из-за этого «должен» я проговорил нежелаемое несколько раз… Афина тихо слушала меня, из её синих глаз-озёр текли слёзы…
Когда я замолчал, сообразив, что говорю одно и тоже, она спросила только одно:
– А ты можешь не уходить так далеко на восток? Может быть, можно ходить недалеко и возвращаться?
– Не могу, – выдавил я из себя. – Это смысл моей жизни…
После этого разговора Афина перестала ходить на наши трапезы и собрания…
Боль от разрыва только начавших соединяться чувств оказалась сильной, даже очень сильной. Тогда мне не с чем было сравнить такое переживание. Я горел накаляющим всё внутри меня огнём. И не знал, куда его деть. Понимал, что чувство должно перегореть, а я – закалиться, как мужчина. Проговаривание самому себе «всё, что не делается – к лучшему» не помогало. Молитва помогала в мгновения её творения. Выход из молитвы возобновлял горение внутри меня. Однажды молился до тех пор, пока не заснул в молитве… Это давало опыт молитвы и постепенно улучшало состояние. И приходило собственное понимание, что голову надо занимать благими и конструктивными мыслями…
Живя на острове, я иногда помогал местному кузнецу. Во дни горения я проводил у него много времени, с рвением превращая горячий металл в любые нужные кузнецу и людям изделия. Чем радовал островного кузнеца.
Конечно, я несколько раз перечитал все имеющиеся у нас евангелия. Это очень помогало, правда, добавляло вопросов к уже имеющимся и недорешённым.
На помощь пришёл Иридис и предложил освоить то, что должен уметь каждый настоящий мужчина – греческий кулачный бой.
– Это тебе точно пригодится, ты должен не только учиться владеть собой, но и уклоняться от ударов. И уметь нанести удар, когда есть прямая угроза твоей жизни или жизни детей и женщин.
И он учил меня простым и нужным вещам. Надо было научиться, не задумываясь, делать следующее: шаг в сторону с уклоном – удар, шаг в сторону с уклоном – удар, и постоянно кружиться вокруг соперника, работая ногами, которые тренируются бегом и прыжками. Уклоны и нырки, стоя на месте. И важно – внимание на соперника, на его глаза. А удар, если уж ты решился на него, должен быть коротким и хлёстким, как удар кнута. А руки должны быть подняты так, чтобы голова всегда была защищена…
После кузни и тренировки с Иридисом я падал без сил и засыпал, не успев помолиться. Думать о чём-либо у меня не было возможностей…
Дед с доброй улыбкой наблюдал за моим, может быть, запоздалым мужским становлением. И как-то сказал мне:
– Ну что, грек любимый. Через несколько месяцев – обещанная дорога с вестью. Давай вопрос, самый важный на сегодня.
Такой вопрос у меня был.
– Дед, в последнем дошедшем до нас евангелии от Луки написано о вознесении Учителя в теле. Об этом же написано в Деяниях, тоже от Луки, что Рабби вознёсся и скрылся за облаком, а перед этим Он трапезничал вместе с учениками, как бы показывая или доказывая им, что Он в обычном живом теле, раз ест и пьёт вместе с ними. Было ли такое, Иоанн? Было ли вознесение? А если было, то как оно происходило?
– Того, что написано в этих книгах, конечно, не было… Мы собрались в сороковой день после казни в Галилее, на родине Его. Были все Его родные вместе с матерью Его, были женщины из Галилеи, которые хорошо знали Рабби и сидели с нами у костра в дорогах наших и готовили нам еду. Среди них и Мариам из Магдалы. И нас, учеников, было не одиннадцать, а побольше, всех не назову. Мы трапезничали и вспоминали его. Женщины, не все, часто плакали, как и положено…
Он появился средь нас или уже был, но я не сразу Его увидел… Потом мы обсуждали, как это было… Увидели Его немногие: Иаков, брат Его, Пётр-Симон, Иаков мой, Мариам из Магдалы, ну и я. Увидели одинаково и слова Его восприняли близко. И, конечно, не садился Он с нами за стол, не ел и не пил. Потому как тело Его не было обычным… Оно было тонким, лёгким, прозрачным, немного зыбким. Но это был Он, и улыбался, как всегда…
Слова Его помню так: «Время подошло, друзья! Пора к Отцу, в Мир Его… Что успели в отведённое Время – сделали… Храните сердца чистыми, учитесь Любить… И несите Весть о Любви самоотверженной по миру, всем народам… Однажды будет на то Воля Вышняя, довершим начатое…»
Распростёр руки, как делал только Он, благословил нас… А потом произошла как будто короткая яркая вспышка… Она вобрала в себя очертания Рабби… И этот золотистый огонь или золотистый сгусток ушёл вверх. Не в небо с облаками, а вверх, в пространство, которое не видишь обычным зрением…
…А на следующий день нашей островной жизни случилось необычное и праздничное. К нам пришёл наместник с Иридисом и без охраны, и сказал:
– Произошло радостное, историческое событие. Император убит! Рим ликует!!!
Наместник обещал, что снарядит свой корабль и отправит нас на материк в честь знаменательного освобождения империи от тирана и в благодарность за спасение его, наместника, сына…
Вот так! Мы провели на острове лишь около шести лет из намеченной для Иоанна пожизненной ссылки, благодаря гибели императора, которого никто не любил. Жена императора тоже принимала участие в заговоре против него… История говорит, что возликовавшие сенаторы Рима сразу же после известия об убийстве императора постановили уничтожить все изображения тирана и надписи с его именем…
Неверно распоряжаться судьбами других людей, даже если ты считаешь себя богом, при том, что больше никто так не считает. Ведь тогда люди так же распорядятся однажды и твоей судьбой. А вдобавок скажу: к какому бы культу ты ни принадлежал, Зевс, Юпитер или бог с другим именем могут задать тебе на Небесах приличного жару за то, что самовольно попробовал уравнять себя с Ними…
Провожать нас пришли к причалу новые друзья по общим трапезам. Женщин было больше, это обнадёживало и прибавляло уверенности в себе, ведь женщины по естественной природе своей лучше чувствуют крепкий дух и не стремятся соперничать с ним, а предпочитают следовать за ним. Пришёл и наместник с повзрослевшим сыном. Иридис принёс кувшин с благословлённой, пахнущей летними луговыми цветами водой и омыл нам с Иоанном ноги… После этого встал на колени и попросил у Иоанна благословения. И посоветовал не забывать, что здесь, на острове, тоже наш дом, который всегда открыт для нас.
И Аталия показалась нам с Иоанном, легко улыбнувшись, что было не совсем характерно для её красивой строгости. Но Афина не пришла провожать нас… Сердце моё всё же сжалось, когда я не увидел её, а голова решила, что Афина поступила правильно. «Прости меня, Афина,» – сказал я себе и ей.
Глава 15.
Море вело нас домой мягкой солнечной погодой с умеренным попутным ветром – Аталия улыбнулась нам. Переговорили с Иоанном за эти два дня о многом. Поделюсь главным, на мой взгляд.
– Ну вот, язычник любимый, закончилась наша ссылка. Так же неожиданно, как и началась. Слава Отцу! Плывём домой, – Иоанн улыбался блестящему изумрудному дню. Я подумал, что такая улыбка не имеет возраста – так же может улыбаться и мальчишка, и столетний мудрец. А Иоанну и было уже под девяносто, а может, и все девяносто.
– Да, Деда, иудей родной! Домой! – восхищался я природой вместе с любимым Дедом.
– Какой же я теперь иудей?! Я христианин, разве что обрезанный… А по иудейским понятиям, так теперь я тоже язычник.
– Дед, если язычник – это признающий многих богов, тогда иудеи всегда язычниками и были, – улыбнулся я Деду.
– Вот так, значит?! – улыбнулся Иоанн. – Пошёл теоретический разговор. Тут я тебе не соперник, сынок. Хотя помню из Псалтыря: «Я познал, как Господь велик, наш Господь – превыше всех богов». Напеваю иногда эту песнь.
– Верно, Деда! Так и у греков, и у римлян Зевс-Юпитер превыше всех богов.
– Не поспоришь тут, сынок. И у персов главный – один, сотворивший мир. Называется только по-персидски – Ахурамазда, как помнится… – Дед посмотрел заботливо в мои глаза. – Ты за Афину не переживай. И за себя не переживай… Всё хорошо у вас получилось, правильно. Вовремя ты с ней поговорил. Хорошо, что не отложил разговор. И у неё сложится, к чему она тянется. И ты уверенней пойдёшь, к чему до́лжно.
– Спасибо, дед, что предупредил меня вовремя. Натворил бы я дел, – почесал я затылок.
– Не натворил бы… Поговорить – это одно. Ведь ещё и услышать надо. Ты умеешь слушать, сынок, – улыбался морю и дню Иоанн. – А по поводу твоего похода на Восток… Дома порешаем, когда в дорогу. Вдруг в общине помощь твоя понадобится. Видишь, ссылка не стала пожизненной, жив я до сих пор.
– Дед, ты вечный. И в отличной форме. Видел же, сколько женщин пришли нас провожать, это всё из-за тебя.
– Так дотянуть могу и до возвращения Рабби. Он ведь шутил как-то на эту тему, явившись нам с Петром и братом у озера.
– Пару тысяч лет для тебя – ничего… Жрецам-астрологам, как я теперь думаю, верить можно. А по их расчётам Митра поменяет эпоху Рыб на эпоху Водолея через две тысячи лет. Тогда Посланник придёт снова. Так утверждает Иридис. А у него есть основания – бес, тобой изгнанный, и всё, что с ним происходило до этого.
Иоанн рассмеялся:
– Так не только Иридис считает. В арамейском евангелии и в евангелии от Матфея помнишь, что написано? – Иоанн по-мальчишески подмигнул мне. – В Иерусалим с Востока пришли учёные мужи-звездочёты. Жрецы пришли с дарами воздать почести новорождённому Царю Царей, потому как взошла Его звезда – по их древним расчётам звёзды встали так, как и положено при рождении Посланника Неба новых Времён. Как раз и родился мальчик Иешуа в Вифлиеме. Жрецы не ошибаются… Так что придётся мне, Евсей, ещё две тысячи лет, по подсчётам Иридиса, служителя Митры, с Вестью по миру ходить… Я бы не против был, чтоб и ты со мной тут задержался.
– Дед! Так и я не против. Но вопрос один есть. Если с Вестью… то как? Две тысячи лет холостым ходить?
– Тут я тебе не отвечу, – подхватил Иоанн. – Как на Восток с Вестью пойдёшь, пусть там жрецы тебе и скажут, что звёзды твои говорят об этом.
Я рассмеялся. Дед продолжил:
– Почему тебе до Персии дойти надо, Евсей… Мы когда с Прохором с Вестью о Рабби по селениям ходили, я встретил семью. Греки они, потомки воина, который когда-то в войске Александра Великого на Персию ходил. Там этот воин узнал веру персов, увидел жрецов в белых одеждах, поклоняющихся Огню и хранящих Огонь вечно. Жрец, знающий науку звёзд, описал воину его судьбу. Судьба в конце концов точно такой и оказалась… Воин взял там себе жену, с ней домой и вернулся… Их потомки, несколько семей, хранят эту веру Богу Света. Огонь – это символ Бога Света, Творца Мира. Поэтому он священный и хранимый.
Жертвоприношений нет у них. Считают, что нет смерти. Впереди вечная жизнь, если хранишь нынешнюю в чистоте. А для этого каждый человек с юности должен определиться, чему он служит – Благу или злу. Выбор должен быть самостоятельный и осознанный. Тот, кто определился к Благу, несёт по жизни ответственность за исполнение Правила: добрые мысли, добрые слова, добрые дела…
Они ждут Посланника Бога. Он приходил тысячу или больше лет назад и принёс Учение. Теперь ждут Его снова… Вот и пойдёшь к ним рассказать, что Он пришёл…
Тронули мы в этих днях, наполненных нежным солоноватым бризом, и тему Древнего (Ветхого) Договора в связи с Новым Учением.
– Иоанн, когда пойду с Вестью, не буду брать в дорогу Ветхий договор… Если общаюсь с людьми о Рабби, рассказываю об Учении, то очень редко использую законы Моисея. Рабби не говорит о воздаянии, Он учит любить… А в евангелиях и в «Деяниях» вижу, что учение древних пророков используются в основном для того, чтобы доказать иудеям, что Рабби – это Машиах, Помазанник Творца. Зачем доказывать, кто есть Учитель? Чистые сердца узрят, а нечистым это и не нужно… Зачем доказывать там, где не нужно?!
– Не бери в дорогу Древний Договор, Евсей. Ты его и не принимал, не заключал свой договор с Господом Воинств, Саваофом. Тут я с Павлом согласен: зачем язычникам исполнять Договор, который они не заключали? Пусть исполняют те, кто его приняли…
А что нужно тебе из древних пророков, ты и так знаешь. Ты заключил новый договор с Отцом Любви и Света, ступив на Путь, который Рабби открыл нам. Если исполнять то, что Рабби принёс, то и древнее исполнено будет.
– Деда, но со второй частью взгляда Павла я не согласен. Думаю, не надо исполнять Древний Договор тем иудеям, которые приняли Новый. Иначе… Послушай, Деда, мне надо это выразить, – я торопился.
Дед обнял меня за плечо, мы стояли на палубе, облокотившись на борт судна. Иоанн тихо кивнул головой, смотря вдаль.
– Иначе, – продолжил я, – как человеку исполнять «око за око», если Рабби сказал подставить другую щёку, если тебя ударили по одной… Как иудей, принявший Христа, будет исполнять «люби ближнего и ненавидь врага», если Христос сказал: «Любите врагов своих, молитесь за них». Ещё Рабби сказал: «Кто разводится с женой, если только не по причине измены, толкает жену на грех неверности, то есть совершает грех». А иудею сказано: «Тот, кто разводится с женой, обязан дать ей свидетельство о разводе».
А вот это как, Иоанн? Иудею было сказано: «Иноплеменнику ссужай в рост, а брату твоему – нет, и тогда благословит тебя Господь». А Рабби сказал для всех: «Если у вас есть деньги, не давайте в рост, но дайте тому, от кого вы их не возьмёте!» И это ведь ещё не всё… Можно сказать и про посты, и про нечистую пищу, которая не бывает нечистой… Дальше перечислять не буду, любой человек может прочесть, сравнить и задать себе те же вопросы.
– Да, грек любимый… Любовь любит, она не умеет ненавидеть, даже того, кто считает тебя врагом. Она не умеет создавать залог, она отдаёт без остатка. Она не ждёт взамен, иначе это будет не любовь. У любви нет избранного народа, у неё все на Земле избранные…
Была ещё тема, которая будоражила мою любознательную голову. Это явление Христа в видении Павлу. Меня не очень интересовало само содержание видения, хотя было любопытно узнать, что именно увидел Павел. Не беспокоило меня и то, что внешние события этого явления три раза описаны по-разному в «Деяниях апостолов» Луки. Меня интересовал вопрос, который казался мне тогда принципиальным.
– Дед, давай вместе разберёмся. Из письма Павла понятно, что он увидел видение приблизительно через три года после того, как Рабби ушёл к Отцу. Пусть через два года, через год – это вообще не существенно. Важно, что Рабби уже ушёл, вознёсся к Отцу, и сказал, что однажды вернётся, чтобы довершить начатое. И ни к кому из вас, Его учеников, Он больше не приходил – Он в мире Отца до часа, неведомого даже ангелам. И вдруг Он приходит к Павлу и ставит Ему задачу, которую знает только Павел. Ну и Павел рассказывает другим о своей миссии, к которой готовился ещё до чрева матери… Как это всё можно объяснить? Очень хочется разобраться в этом вопросе. Мне чего-то не хватает, чтобы это понять.
– Могу здесь лишь одно сказать: пути Господа неисповедимы. Конечно, это не ответ для тебя. Но другого у меня сейчас нет. Можно попробовать изменить вопрос. Не «как это могло произойти?», а «к чему это привело?» или «что это дало?».
– Деда, это уже сейчас приводит к двум разным взглядам на Рабби. И даже к разному пониманию, что есть Спасение. То есть два разных христианства. А какова цена такому царству, Рабби объяснил… И ведь Павла уже нет, с ним уже не поговорить, уже ничего не уточнить…
– Значит, исходим из того, что уже есть. А дальше – нести искренне Весть, Дух Рабби. И чистые сердца возьмут Чистое, а другие – посильное. А вопрос твой интересный. И если он в тебе живёт – значит, тебе и ответ искать. А я, пока рядом, всегда готов выслушать тебя.
– Деда, из последствий явления Павлу, из его писем и посланий разным церквям – а писем этих много, как ни у кого из вас… Мне кажется, что Рабби, именно настоящий Рабби, Павлу не являлся…
– Может быть и так, сынок. Продолжаем, в любом случае, нести Благую Весть о Рабби, которого знаем и любим… У нас нет других вариантов… И учимся любить прежде тех, кто нам пока не понятен, кто приносит испытания.
Продолжение следует…
