Друзья! Мы продолжаем публиковать «Истории Евсея». На очереди – книга вторая. А первая книга готовится к печати (вариант с авторскими правками). Ссылка на электронный вариант первой части.
Оглавление
Глава 27
– Аша Бодхисаттва Дазда, – обнял я друга. – Теперь мне можно не ходить в Индию, чтобы узнать о пути Пробуждения Будды Шакьямуни. Ушта рассказал, что старец буддийской общины определил тебя бодхисаттвой, сознательно принявшим последнее воплощение…
– Мой светлый друг, Аша Евсей. Хотя ты и мой зять, ты – бодхисаттва. Ты имеешь желание, чувство к безусловно красивой молодой женщине – говорю о своей дочери – но оно не владеет тобой, ты умеешь быть отстранённым от него, огненный дракон не сумел затмить твой путь. Ты бесповоротно устремлён пробуждать других собственным исполнением Пути Спасения, весть о котором принёс нам. Поэтому ты – Бодхисаттва, хотя и зять, – как всегда добродушно улыбался Дазда. – И поэтому прошу тебя не идти с вестью в Индию, задержись ещё немного здесь. В Индию пойдёт Хумат, окрепнет рядом с тобой и пойдёт. Обязательно пойдёт. Путь от Спасителя доступен каждому – не надо становиться монахом, чтобы очистить карму и стать пробуждённым… Есть различие в конечной цели, но оно несущественное.
Нирвана – полное отсутствие страданий и отсутствие воплощений. Дом Песен – тоже отсутствие страданий и воплощений, только с одним, последним вечным воплощением в Эпоху Нирваны, где не будет страданий.
– Дазда, – я едва сдерживал смех, – в Индию надо идти тебе: тогда те, кто услышат тебя, станут ещё и авестийцами.
– Хумат сделает это лучше меня, в его голове ещё нет тех обрядовых догм, которые уже закрепились в моём возрасте, – улыбался глазами хранитель.
– А какие писания ты дашь ему в дорогу?
– Аша, тебя интересует, дам ли я ему, кроме евангелий, которые принёс ты, послания Павла?
– Ещё не успел подумать об этом. Но о своём отношении к этим посланиям ты так и не сказал. А они распространяются на западе, даже вот и в Парфию пришли.
– Брать пергаменты Павла в Индию Хумат не станет. На долгом пути это лишний вес. Там не будут слушать утверждение о том, что кровью одного человека, даже Посланника Неба, могут быть искуплены грехи остальных. И это не смогут принять не только ученики Будды, это не примут ни авестийцы, ни иудеи… Свою карму можно изменить только своими шагами – на востоке это все знают…
Аша, картина о взглядах Павла у меня не сложилась. Этих посланий недостаточно. И вопросы уже не задашь. Из того, что прочитал… Хорошее знание Торы, как у законника. И язык греческий хороший. Как попытка создать новую школу на основе своего взгляда на Тору и дать эту школу иудеям. Но иудеи это, конечно, принять не смогут, не смогут это принять и хранители Авесты – Помазанник Бога, Спаситель, не может быть нечеловеческим существом, не может быть богом.
Такое могут выслушать эллины и римляне, пантеон богов всё же, но не иудеи.
Из посланий следует, что можно спастись верой в искупительную смерть сына Бога. А можно ли спастись через благие деяния, мысли, слова – непонятно. Я не увидел там самого учения, не увидел заповеди того, кого он называет Христом…
Друг мой, я – хранитель Авесты, а Павел хранит мысль, что Отец принёс в жертву любимого Сына во искупление грехов людей – тех, кто поверит в это, а также в то, что Учитель вознесён воскрешённым в теле на Небеса… О каком Отце речь? О Всеблагом Творце? Но ведь Рабби говорил, Его Отец – Любовь и Свет, и Любовь не судит, не наказывает… Аша, может достаточно моих рассуждений, которые ничего не меняют в нашем мире? – Дазда улыбался.
– Да, достаточно, Аша Бодхисаттва, – поклонился я с ладонью у сердца.
– Как хранитель Огня добавлю, – глаза Дазды светились как у ребёнка. – Созданная Всеблагим плоть не может быть греховна и не должна умерщвляться, уничтожаться человеком… А главное, Аша! Прежде, чем мы пойдём трудиться во благо ближних… Из посланий Павла неясно, что же делать, чтобы оказаться в Царствии Божьем. А у Рабби всё понятно: исполняй Слово Его, заповеди и увидишь Царствие. Простой понятный путь… Люби ближних не меньше, чем себя; желай добра, молись за них; ударили по щеке – не отвечай тем же, подставь другую; не живи торговлей; не давай в рост; дай нуждающемуся от сердца и забудь, что дал; не оставляй жену по своему желанию; никогда не делай никому того, что не желал бы самому себе…
– А делай для людей то, что хотел бы, чтобы они делали для тебя, – вклинился я.
– Всё, дорогой зять! Давай обнимемся и пойдём трудиться, – засмеялся Аша.
После объятий Дазда сказал:
– Аша, в твоей карте два неприятных дня. Пожелаю тебе поменьше движения в эти дни. Твоя карта не всегда совпадает с жизнью, но всё же будь внимателен.
Я ушёл в кузню, там всегда работы много. Дазда вместе с Хуматом и Рашну отправился приводить в порядок внешний вид Дома Огня.
…Ночью проснулся от прикосновения Оливии. «Евсей, я ненадолго… Дома всё хорошо. Ани передаёт тебе, что она с Ясной, рада её беременности, ждёт тебя, вас… Но я за другим – предупредить: завтра опасный день для тебя, для Ясны. Оставь её дома, не бери с собой… И не будь один, – Оливия улыбнулась, легко прозвенели её колокольчики. – Я убегаю, мне нельзя было предупреждать тебя прямо, это нарушение правил хранителей…»
В голове осталась фраза: «Оставь Ясну дома». Да, Ясна носила в себе ребёнка, говорила, что будет девочка. По времени была середина пути до рождения.
– Кто здесь был, любимый? – спросила Ясна сквозь сон.
– Оливия принесла нам добрые пожелания от Ани.
Ясна улыбнулась и заснула.
Утром, собираясь уходить, я сказал:
– Жди меня, родная, дома. Вернусь пораньше. В мастерскую вместе – в следующий раз.
– Да, любимый. Обед отцу сегодня отнесёт мама. Буду ждать тебя дома… На обратном пути не будь один, пожалуйста.
…Когда солнце предупредило о начале вечера, я уходил из мастерской Ушты. Ушта вместе с подмастерьем хотели проводить меня – их попросил об этом Дазда. Я решил идти один: не потому, что смелый, просто не хотел подвергать друзей опасности, было тревожно…
Шёл домой наиболее прямым путём, с более длинными улицами и минимумом поворотов…
Двое человек вышли мне навстречу из арочной ограды дома, двое других – увидел это боковым зрением – вышли из дома напротив и двигались за моей спиной. Я развернулся, встал спиной к стене из белого известняка. Они подходили ко мне полукругом, чтобы не дать уйти. Обнажили мечи, показавшиеся мне длиннее обычных. Я прижался к стене, бежать было некуда, доставать из ножен свой полумеч не видел нужным. Под ложечкой встал комом холодный спазм. Бойцы выглядели решительно, веселье не читалось в их лицах…
– Зачем вам моя жизнь? – сказал я, глядя в глаза центральному, державшему меч в левой руке – он виделся главным в этой банде. Подумал: «Надо было ночью не полениться – предупредить огнями Парса».
– Не сказал бы, что нам нужна твоя жизнь. Но мы тебя убьём… Этого не случится только в одном случае – если ты посланник Заратуштры или самого Ахура… А не Ахримана.
– Рабби, помоги! – сказал я отчётливо. В этой ситуации это была самая доступная молитва.
Бойцы остановились в паре метров от меня, огляделись по сторонам… Всё происходило быстро, быстрее, чем прочтение описания этого события…
Я увидел Оливию и Хэбу. Кажется, промелькнули Аталия, Чиста, Лета, хранитель, которого слушалась огромная белая кошка… Увидел Виркуса и Крукиса. Левша с мечом наперевес сделал шаг в мою сторону, споткнулся непонятно обо что, упал…
– Рабби, помоги! – проговорил я снова, услышал самого себя. Моё сознание тягуче, но чётко фиксировало происходящее.
Слева от себя увидел Иоанна, он был не один, рядом с ним был молодой человек в лёгкой накидке и кто-то ещё в необычном одеянии…
Справа – пожилой человек, длинноволосый, большебородый, с посохом, чуть впереди – кто-то невысокого роста с длинными волосами, сплетёнными в косу…
Разбойник-левша поднимался с земли, я резко шагнул к нему и толкнул в плечи, когда он ещё не успел выпрямиться. Толчок опрокинул его навзничь. Другие разбойники сделали шаг ко мне… Мгновенное замешательство – неожиданно появился звук, подобный шуму ветра… Светлый день стал ещё светлее, ярче… Разбойники синхронно подняли головы вверх. Напротив себя, там, где поднимался упавший от толчка боец-левша, увидел высокого человека в одеянии, подобном одеянию хранителя Огня. Я сразу узнал его – это был тот проницательный незнакомец, который однажды предупредил меня о предстоящей опасности в деревне. Те же одежды, расшитые уже знакомым аккуратным узором белого золота, тот же головной убор… И умный, пронизывающий взгляд…
Нападавшие побросали мечи, закрыли ладонями глаза, упали на колени…
Незнакомец смотрел мне в глаза со спокойной, лёгкой улыбкой. Я услышал слова, обращённые ко мне в этой неразберихе: «Помолишься над ними, когда сочтёшь нужным».
И всё внезапно исчезло – и уже знакомый незнакомец, и шум, и дополнительная подсветка вечереющего дня. Не было рядом ни Иоанна, ни тех, кто был с ним, ни хранителей… Как будто ничего этого не было. Но были ослепшие разбойники: они по-прежнему стояли на коленях, невидящие глаза смотрели в небо, из них текли слёзы…
Я опустился на колени, сотворил молитву, восславил Отца, возблагодарил Силы Небесные и Земные. Вот так силища за меня вступилась!
– Что будем делать, персы?
– Убей нас, посланник Заратуштры. Мы достойны смерти… – сказал левша.
– Вам дали денег, чтобы сделать это?
– Да, много денег. И сказали: если ты посланник Ахура, тебя не убить. А если ты послан Ахриманом, ты достоин смерти и мук ада, ибо выдаёшь себя за того, кем не являешься.
«Вот так способ определять Божье», – подумал я.
– И кому это было нужно? – полюбопытствовал я.
– Не знаю этих людей. Их было двое, они закрывали лица и плохо говорили на персидском. Слышал обрывки арамейского, когда мы уходили.
Я сел на землю немного подумать… Потом велел ослепшим бойцам взяться за руки и идти цепочкой за мной. Переднего бойца, левшу, сам вёл за руку. Таким осторожным, неспешным караваном мы двинулись в сторону храма.
Сказал им:
– Идём к хранителю Огня.
Они плелись за мной, опустив головы, с мокрыми от слёз лицами. Они знали: если их назовут покусившимися на Благое, их ждёт смерть.
Пока мы неуверенно передвигались к храму, детвора сбегала туда и обратно. Навстречу нам уже шли Дазда, Хумат, Рашну и его брат.
Рашну с братом подменили меня во главе цепочки. Я тем временем рассказал Дазде и Хумату о произошедшем. Рассказал о чудесном появлении Небесных и Земных Сил и великолепном незнакомце в одеянии мобеда, расшитом белым золотом. Великолепном не из-за одеяния: рядом с этим незнакомцем – то ли ангелом, то ли небесным Хранителем – я чувствовал себя начинающим познавать мир ребёнком, о поступках которого всё известно.
У храма Дазда подробно расспросил разбойников о самом событии и о деталях предшествующего сговора… Решили разместить ослепших разбойников до утра в хозяйстве Дазды, в сарае с инструментами. Рашну остался присмотреть за ними и накормить их. А Хумат с братом Рашну взялись оповестить население о завтрашнем всеобщем сходе у дома Огня.
…Наступило утро. Народ большим числом столпился у храма. Четыре ослепших бойца – это были рослые, крепкие, молодые мужчины – стояли на специально сколоченной широкой деревянной ступени, чтобы их было видно всем.
Дазда отчётливо и громко рассказал о произошедшем, о сговоре, о плате за убийство.
– Всеблагой Ахур, оберегая своего Вестника, не лишил их жизни, Он ослепил их. А решение их судеб вверил нам, людям. Решающее слово за Вестником, – завершил Дазда свой рассказ.
– Казнить их! Казнить служителей Ахримана, казнить служителей зла! – неровно катилось по толпе.
Аша поднял руку, призывая успокоиться. Потом спросил преступивших законы Ахура-Мазды, верно ли указаны события. Левша утвердительно кивнул головой за всех четверых, сказал:
– Да, верно.
Такой же вопрос был задан хранителем Огня, хранителем Правды, и мне. Я ответил утвердительно.
– Братья и сёстры, идущие путём Блага, путём Всеблагого Ахура, – продолжил говорить Дазда, обращаясь ко всем. – Во имя чистоты и нашего благоденствия предлагаю возложить решение судеб преступивших закон Ахура на Вестника Всеблагого Творца. Аша, ждём твоего решения, – мобед поклонился мне с ладонью у сердца.
– Да, да… Скажи нам, Посланник… Вестник, скажи решение своё, слово своё… – подхватили люди: авторитет Дазды и его рода был огромен в Мидии.
– Авестийцы, благоверные последователи Заратуштры, – начал я, кровь прилила к голове. – Я пришёл к вам с Вестью о Спасителе, обещанном Заратуштрой… Спаситель сказал: «Прощайте и прощены будете». Я не держу обиды на этих людей, они мои братья, заблудившиеся на дорогах Тьмы. Отец наш Всеблаг и заповедовал нам быть подобными Ему… Эти люди прощены мной…
Над городом прокатился одобрительный гул. Я продолжил:
– Спаситель сказал: «Твори добро ненавидящим тебя, молись за тех, кто гонит тебя и обижает…» Я сотворю молитву во Славу Всеблагого над преступившими закон Его… И да будет по Воле Его!
Слепые бойцы опустились на колени. Я попросил их сдвинуться ближе, чтобы они чувствовали плечи друг друга. Распростёр над ними руки, восславил Отца, призвал Рабби, увидел Свет, изливающийся на нас… В этот раз к привычным ощущениям таинства добавился шум ветра…
– Я вижу! – раздался рёв над площадью, это кричал левша. Трое остальных подхватили этот крик. Из их глаз хлынули слёзы. То же случилось и с моими глазами, и с глазами Дазды… с глазами всех, кого я видел вокруг…
Глава 28
Это чудесное событие быстро обрастало красочными фантазиями и распространялось легендами от края и до края Парфии. А вместе с караванами слухи неизбежно шли в Индию…
…Домой в тот день я вернулся к ужину, к позднему ужину. Люди, присутствовавшие при исцелении слепых разбойников и их помиловании, хотели знать о посланнике Зартошта, а более всего о Силе, которую он призывает. Они хотели исцеления от своих болезней. Ведь те из них, кто находились ближе к сцене таинства, обнаружили у себя исчезновение старых болезней, о чём тут же оповестили окружающих. Были и те, кто чудесным образом очистились от бесов.
Мы с Даздой наметили на ближайшие дни несколько встреч у храма с возжелавшими продолжения чудес. Предстояли разговоры о Спасителе, об Учении, которое Он принёс.
Забегая немного вперёд… Разговоры о небывалой Силе посланника Зартошта, который не только изгнал самого Аждахака из Рашну, но и исцелил от слепоты четырёх отпетых разбойников, пытавшихся его убить и ослепших за то, что подняли руку на посланника Ахура, привели на первые встречи у храма всё население городка. Приходили все, кто умели ходить.
Общину же, в конечном итоге, пополнили совсем немногие, лишь те, кто и должны были прийти. Среди них оказались и трое из четверых разбойников во главе с Левшой. Они решили, что обязаны своими жизнями мне и Дазде, не позволившему толпе растерзать их. Левша заверил, что они уйдут от нас, только если мы их выгоним или убьём. И поклялся в том, что они готовы на любую службу и вверяют свои жизни нам…
…В тот вечер, вечер после чуда, мы с Ясной решили ночевать во дворе, на свежем сене. Это было её предложение. Тёплая звёздная ночь. Иногда падающие звёзды. Ясна светилась желанием растворить моё напряжение двух последних дней. А внутри, ни с того ни с сего, уже пробегало ощущение скорой разлуки.
С первых дней беременности Ясна была уверена, что родится девочка. А если девочка, то имя ей будет Ясна. Так мы договорились. Вернее, мы не договаривались: я предложил – Ясна согласилась. Мне не вспомнить, да и не было такого, чтобы Ясна в чём-то не соглашалась со мной.
У нас было немного времени, отведённого судьбой, и мы знали об этом, возможно, поэтому и не тратили его на несогласия между нами.
Ясна часто общалась с растущей в ней малышкой. Рассказывала обо мне, дедушке, бабушке, Хумате и его семье, о наших добрых качествах. Рассказывала ей, для чего люди приходят в этот мир, о Боге, о молитве. Что её папа, то есть я, пришёл из далёкой страны, чтобы рассказать о Новом договоре с Богом, о заповедях Любви, и для того, чтобы родилась она, девочка Ясна.
В эту игру по возможности включался и я: говорил о маме и об отце, своём детстве, о любимом Деде, об Учителе, Ани, своих друзьях, о том, как пришёл в Парфию… Ясна объясняла малышке, что папе надо будет идти однажды дальше к людям с Вестью о чистой, правдивой жизни и возвращаться к Ани, туда, где родной дом. И о нашей общей мечте о воссоединении.
Когда Ясна готовила еду, она обычно поясняла второй Ясне, что́ она готовит, какие продукты, в какой последовательности использует…
События, где много чувств, эмоций, порой полярных эмоций, помню более ярко, могу обрисовать их более отчётливо. Но я, конечно, не помню их досконально, не помню деталей общения, точного содержания. Но помню чувственный образ встреч, он тоньше, глубже, чем запомнившиеся слова. Это позволяет восстановить или создать то общение, которое существовало когда-то, исходя из чувственного восприятия, которое сохранилось в моей душе…
В том пахнущем сеном и звёздным небом нашем с Ясной вечере был праздник чувств, растворивший и усталость, и переживания последних дней. И я не заметил, как сон перехватил меня в свои объятия…
Конечно, у меня возникал вопрос, как, вероятно, и у читающих эти строки, о силе моих чувств к любимым женщинам, Ани и Ясне. И наверное, любой муж в похожей ситуации искренне ответит, что любит своих удивительных жён с равной силой. И я отвечу искренне так же, имея в виду, что имею чувство и к Ани, и к Ясне. Но одинаковых чувств к двум разным женщинам, личностям, хоть на мой взгляд и похожим, не бывает. Чувства похожи, как похожи любимые, но у них разный оттенок, что ли… И сложилось так, что чувство к Ани было ярче, насыщенней. Может быть, потому, что когда мы влюблялись друг в друга, я был моложе. В отведённом судьбой времени с прекрасной Ясной я испытывал тягу быть с Ани – наверное, успевшая сплестись в одно цветочная поляна наших чувств с Ани оказывала на меня такое действие…
Среди сна я услышал, как будто кто-то позвал меня. Открыл глаза – всё то же горящее звёздами небо, рядом улыбающаяся во сне Ясна. Только ночь стала светлее.
Оборачиваясь, уже понимал или чувствовал, кого увижу. Это был он, тот самый незнакомец в светлом хитоне и такого же цвета шапочке, расшитых аккуратным спиральным узором белого золота.
Он присел на сено с моей стороны. Я поднялся и благодарно поклонился ему с ладонью у сердца. Сильное впечатление от его появления шевельнуло волосы на моей голове и пробежало мурашками от макушки до пяток. Он сделал рукой жест, подразумевающий что-то вроде: «Да ладно тебе, садись, садись».
Я сел. Обернулся к Ясне, она спала с улыбкой.
– Она крепко спит, мы её не побеспокоим, – прозвучал во мне спокойный баритон незнакомца. Я снова почувствовал себя ребёнком перед всезнающим взрослым.
– Кто ты, уважаемый незнакомец, мой спаситель? – спросил я, продолжая волноваться и ощущать свои мысли обнажёнными перед его взглядом.
Возникла короткая пауза.
– Думаю, как тебе ответить, – с улыбкой сказал баритон. Буду называть наше общение с ним разговором, хотя это был более быстрый процесс.
– Ты ангел? – торопился я.
– Можно и так назвать, – спокойно улыбался он. – Тогда тот, который слева, в Воинстве!
– Сатан, – озвучил я.
– Вы придумали мне много имён… Но имена – лишь звук, отражающий вашу суть и ваше юное понимание Мира… Сет, Арес, Сатана, Ангра-Манью, Ахриман. В далёких, неведомых пока тебе землях меня называют Тетуатлипока, Дымчатое Зеркало. Не так уж далеко отсюда, в Индии, куда ты так и не попадёшь – Шива… Какие-то из этих имён совсем далеки от сути моего Мира, какие-то чуть ближе. Выбирай… Хотя «Тетуатлипока» тебе будет непривычно… – на устах моего необычного собеседника была лёгкая, успокаивающая улыбка.
Я почему-то кивнул головой, непроизвольно сделав вид, что всё понял, и потихоньку начал успокаиваться.
– Тогда «Ахриман», – почти уверенно сказал я. – Мы же в Парфии находимся, тебя здесь так называют, и одежды твои похожи на одеяния хранителя Огня.
– Хорошо, только без «х», – продолжал улыбаться он, успокаивая моё волнение.
– Ариман, а Хумат, сын Дазды, дойдёт с Вестью до Индии? – этот вопрос был задан, пожалуй, для смелости.
– Дойдёт. Завершит твои планы… Не теряй время, Аша Евсей, у нас его не так уж много. Задавай свои вопросы.
– Да, Ариман… Твоё имя не даёт мне понимания твоей сути.
– Давай-ка точные вопросы, Аша. Соберись, мы уже познакомились. Я же вижу их в твоём поле. Почему я должен их выуживать, потрудись сам. Ваши рассуждения с мобедом, бывает, ходят около цели. Смелей!
Я покраснел, мурашки лёгкой волной прокатились по мне, но волосы на голове уже не шевелились.
– Так! Сатан – ангел Господа, искушающий человека. Арес – бог войны, провоцирующий людей. Ахриман… хорошо, без «х», Ариман – брат Творца нашего Мира, несущий в наш Мир разрушение, зло. Все они в своих народах воспринимаются как предводители Сил, которые противостоят Богу, противостоят человеку в исполнении Воли Творца. И Сатан, и Ариман названы в греческом языке одинаково – Диавол.
Вопрос: создавал ли Творец нашего Мира того, кто противодействует ему противоположной Силой, создавал ли Он Диавола?
И вот ещё, Ариман! Для чего ты помогаешь мне, спасаешь меня от смерти?
– Вот! Смог же! Правда, некоторая каша в голове. Но это естественно.
Обрисую на понятном тебе языке простую картину Мира. Особенности твоего мышления справятся с восприятием этого несложного рисунка. Это не комплимент, а констатация факта.
Терять время на рассмотрение ошибочности ваших понятий не будем. Ближе к реальности. Ты допускаешь, что люди – не единственный Мир во всей этой Красоте, – он посмотрел на звёздное небо. – Мой Мир – очень древний, тем более в сравнении с твоим. Нет смысла объяснять сейчас, где он находится, в какой системе звёзд. Твой Мир – юный. Вы – молодая цивилизация, созданная или зарождённая с участием нескольких древних Миров Вселенной. Мой Мир тоже принимал участие в зарождении этой цивилизации. И естественно, тот, кто принимал участие в зарождении, потом наблюдает за развитием, как родитель наблюдает за развитием своего ребёнка. Мой Мир – один из основных кураторов вашего становления на определённом интервале времени. Обычная картина для Мироздания.
Все Миры бесконечной Вселенной сотворены Единым Законом Творца Миров. И никто никому в разумных Мирах не противостоит. Противостояние – это характерная черта внутри юного Мира. На начальных этапах развития это помогает вашему становлению. Но затягивать этот этап нецелесообразно, это может привести к самоуничтожению цивилизации…
Вы не только юный Мир, вы необычны высоким уровнем эмоций. Вы представляете определённый интерес для наблюдения за вашим развитием… Перспектива у вас невелика. Но она есть.
Анализируя вас, мы предлагаем вам принципы развития, а вы превращаете их в вероисповедания. Но вы вольны выбирать. Свобода выбора – неизменный закон для всех Миров. Ваш юный выбор, при чрезмерно высоком уровне эмоций, часто склоняется к разрушению. Это большая проблема для вас самих…
Вот коротко, в общих чертах, о Мироздании и обо мне, моём Мире. Это понятно?
Я кивнул. В голове моей мелькнуло несколько уточнений.
– Не торопись, – ровно улыбался Ариман. – Вижу твои вопросы. Давай сначала завершим оставшиеся.
Диавол, «Клеветник». В моей сути нет этого навыка. Я предлагаю образ, идею, принцип, иллюзию, как ты говоришь, но использовать ли предложенное, решает сам человек.
Клеветники – вы. Это ваш мир. Клеве́щете, говорите ложь друг о друге, изливаете ненависть. И ищите виноватого вовне. Это ваша проблема: так уродливо, при малоуправляемом уровне эмоций, срабатывает в вас страх за свою жизнь.
А раз у вас всегда кто-то виноват, и вы верите в это, то вы этого «виноватого во всём» и создаёте – того, к кому уходят ваши страхи. Это ваша иллюзия, и уже достаточно плотная. Ваши с хранителем размышления близки к сути. В этом созданном вами сгустке, в этом демоне концентрируется, как ты выражаешься, тяжёлая сила, энергия ваших страхов. Соответственно, если он вами создан, то имеет суммированные особенности вашего мышления. А значит, его мыслительные возможности превышают возможности отдельного человека.
Для существования ему нужна энергия вашего страха. Что вы ему и предоставляете в больших объёмах, тем самым увеличивая его возможности и потребности. Вот такой замкнутый круг вы создали. Это и есть тот, кого вы называете Диаволом.
Я не взаимодействую с ним. Меня не интересует разрушительная сила вашего страха. Как и никого во Вселенной. Но для вас он смертельно опасен. Вы выглядите со стороны как цивилизация, двигающаяся к саморазрушению. Вы опасны для самих себя и Планеты, на которой появились…
Идём дальше. Твой второй вопрос: зачем я помогаю тебе? Я же ангел Творца, я призван помогать людям, – слегка поклонился он с улыбкой. – Те принципы взаимодействия, о которых рассказывал Иешуа из Галилеи, кого ты называешь «Рабби», близки вам. Близки вашему полю эмоций. И уже видно, что имеют перспективу распространения в большой империи, среди разных народов. Результат твоих действий в Парфии, ваша встреча с хранителем Огня, священником другой веры, подтверждают это.
Эта великая империя, по дорогам которой ты двигаешься, будет ещё долгие века, претерпевая территориальные изменения, определять ваше развитие. Для стабильного и ускоренного развития цивилизации предпочтительно иметь разным народам одно понимание Мира, одну веру. Поэтому мой Мир видит целесообразным поддерживать распространение христианства, как вы назвали это Учение.
Твои качества, логика мышления, психические особенности позволяют активно участвовать в распространении Учения. Вот я и присматриваю за тобой, – на устах Аримана уже знакомая улыбка. – Конечно, мы помогаем и помогали не тебе одному. Помогали некоторым ученикам и после Иешуа. Поддерживали знамениями движение Рабби по землям Иудеи… Смотри, как хорошо мы потрудились с тобой в Парфии. Результат даже превосходит ожидаемое: Весть о Христе, Сыне Божьем, Спасителе человеков, пошла глубоко на Восток…
Вижу, как в твоей голове роятся вопросы. Возьмём вот этот, базовый…
Мой Мир не имеет прямого отношения к появлению Иешуа. Я уже говорил, несколько Миров участвовало в зарождении, в создании вашей цивилизации. С тем Миром, от которого Он пришёл, мы не связаны напрямую, не взаимодействуем напрямую. А вы связаны, так как это один из ваших родительских миров. Он близок вам, как близок и Посланник этого Мира. Иешуа практически идентичен вам по своей структуре. Мы с тобой имеем меньшую степень идентичности. Посланник максимально близок вам по эмоциональным характеристикам, поэтому рассказанное Им близко вам. А так как Его Учение призвано скорректировать вас, сделать неагрессивными, избавить от эмоциональных искажений, мы поддерживаем распространение этого Учения. Ведь в случае его исполнения вы станете неспособными к уничтожению самих себя, а значит, и Планеты…
Все процессы во Вселенной происходят по Воле Единого Творца, все Миры исполняют Его Волю в разных направлениях Его проявлений… Успеваешь переваривать? – поинтересовался Ариман.
– Вроде да, успеваю, – улыбнулся я.
– Хорошо, – кивнул он. – Я тоже подстроился под твоё восприятие. Дальше задавай вопросы сам.
Глава 29
– Ты же видишь мои вопросы, – попробовал улыбнуться я. – Нет смысла мне их скрывать… Впервые вижу того, кто… В общем, ангела. Иоанн рассказывал, что ангел – божественное существо со светящимися крыльями. И тебя пробирает мелкая дрожь и восторг, когда видишь его… Да, дрожь пробирает и волосы шевелятся. А вот крылья…
– Ты хочешь, чтоб я предстал пред тобой архангелом? Затмил крыльями звёздное небо, – улыбнулся Ариман. – Не та ситуация. Мой внешний вид соответствует цели появления. Я не пришёл убеждать тебя в своём могуществе. Твои мехи, как говорят ученики Иешуа, новые, и они уже заполнены. Наше общение разумное, мы говорим о сотрудничестве. Мой вид для общения с тобой выверен под твои качества, так же, как и форма общения…
Но если тебе недостаточно объяснения и очень хочется как человеку восприимчивому ощутить длительное шевеление волос на голове с временной потерей речи, можем попробовать…
– Объяснения достаточно, – я с улыбкой поднял руку.
– Хорошо, – кивнул он. – Идём дальше. Что там у тебя, опять про диавола?
– Если ты заботишься о нашем развитии, почему при твоих возможностях не уничтожить его, в помощь нам? – прокрутился в моей голове вопрос.
– Врага ведь надо научиться любить, Аша, и молиться за него… – в общении с Ариманом грань между шуткой и не шуткой не была однозначной. – В случае с диаволом молитва поможет тебе не источать пищу для него… Усилие с моей стороны по умалению его силы не даст ожидаемого тобой результата. Вы постоянно питаете его, возрождаете. Чтобы диавол исчез, должна исчезнуть причина его зарождения. А причина его зарождения – человек… Если не будет вашего Мира, он вскоре перестанет существовать из-за отсутствия питания.
Но неразумно сначала принять участие в вашем зарождении, а потом уничтожить вас. В разумной Вселенной такого не бывает. Вот мы и наблюдаем за вами – способны ли вы не уничтожить сами себя… Так что либо вы лишите его пищи, либо себя – существования… Когда вижу круг твоих друзей, вспоминаю Иоанна. Допускаю, что надежда есть. Вот и пробуем через определённых людей корректировать движение вашего Мира. Но выбор-то, как двигаться, ваш.
– Ариман, Авеста имеет отношение к твоему Миру?
– За вами наблюдает не один Мир, можно сказать, союз или договор Миров. Основы Авесты предлагал не мой Мир. Как и сопровождал Заратуштру. Для удобства можем обозначить его как Мир правого ангела, если общаться формами знакомой тебе Торы. Можно назвать светоносным Аполлоном, если использовать воинство богов твоей родины. В Авесте Он назван Ахура Маздой, Владыкй Мудрости…
Когда-то этот Мир был основным наблюдателем из союза Миров за вашим развитием. Сейчас эту роль исполняет мой Мир. У нас несколько разные взгляды на перспективы вашего развития. Мой более пессимистичный…
– А Тора? Законы, полученные Моисеем? Договор с богоизбранным народом?
– При моём прямом участии.
– Почему договоры Миров с человеком идут от имени Бога, Творца?
– Уже объяснял тебе. Принимая участие в зарождении вашей цивилизации, мы имеем основания называть себя так по отношению к вашему Миру. До определённого уровня вашего взросления. Однажды, если преодолеете критический период своего становления, сможете принимать участие в зарождении новых Миров, то есть станете творцами по отношению к ним…
– А как же так у Моисея? Бойся Бога, который вывел тебя из Египта, клянись Его именем; Он ревнивый: разгневается и сметёт свой народ с лица земли, если ослушаться Его… И призывает Бог овладеть странами, уничтожить семь народов, предать их заклятию… Твой Мир имеет отношение к этому?
– Да, имеет. Таков ваш Мир. И этот Мир надо приводить к единобожию. В перспективе – к одному взгляду на Творца. Ведь такой призыв связан с уничтожением примитивных верований, идолопоклонства. А по-другому, с вашим уровнем дикости, вы не умеете убеждать друг друга. Мы ведь принимаем решения, исследовав ваши возможности…
И этим призывам больше тысячелетия, по вашим меркам, это много. Но вы продолжаете быть неспособными делать по-другому. Да, Иешуа принёс разумный призыв: любите врагов своих, и тогда их не будет у вас… Сделайте так! Но вы продолжаете держаться за то, что вам близко. Такова цена вашей разумности…
– А ссужать в рост иноплеменнику? Брату своему в рост не давай, а иноплеменнику дай, и тогда благословит тебя Бог во всех трудах твоих в той стране, которой вы овладеете… Это тоже ты, Ариман?
– Тоже я, – отстранённо улыбнулся он. – Это даёт перспективу привести ваш Мир к быстрому практическому развитию. Эквивалент затраченному труду для обмена товарами – это ускоритель развития. Это практика развития Миров на начальных этапах становления…
Если вы не справитесь с тем, что другими Мирами в процессе их становления решалось без явных затруднений, значит, вы – малоразумная цивилизация, не способная двигаться в Гармонии процессов Мироздания.
Кто бы и что ни предлагал человеку, какой бы вид задач ни ставился перед человеком, только сам человек своим свободным выбором определяет, будет ли он решать эти задачи и как он их будет решать, будет ли источать из себя тот вид силы, энергии, которую вы называете злом. Это разрушительная сила, она разрушает и вас, и тот мир, в котором вы зарождены… Верное наблюдение – не будет свободы выбора, не будет и зла, – сухо улыбнулся Ариман. – Но свобода выбора – изначальное условие вашего развития. Вот вы и покажете, способны ли вы быть в сообществе разумных Миров или с вашей затянувшейся предрасположенностью склоняться к тяжёлой силе вы не имеете этой перспективы… И впереди у вас не так уж и много времени для определения собственной судьбы.
– Ариман! То, что принёс Рабби, порой опровергает Тору. По-другому, это новые заповеди, отменяющие старые. Вместо обязательства давать в рост иноплеменнику – просто отдать нуждающемуся и не ждать возврата… Не стану перечислять новое, отменяющее прежнее. Ты сам знаешь. Зачем тебе поддерживать то, что не давалось твоим Миром и что противоречит Торе, которую давал твой Мир?
– Не важно, Аша, какой Мир давал. Важна разумность даваемого. Тора – древний Закон для невысокого уровня вашего разумения. Ваш Мир всё же имеет развитие, хотя и медленное, особенно медленное в умении управлять своими эмоциями, чувствами. То, что принёс Иешуа, неважно, от какого Мира, очень близко вашему Миру эмоций и имеет перспективу широкого распространения. Что и подтверждено уже реальными событиями. Учение распространяется по большой империи, которая определяет развитие вашей цивилизации. Я поддерживаю перспективу.
Но распространение вести об Учении и исполнение Учения – разные вещи. Вы ещё долго, неопределённый период времени, будете неспособны исполнять то, о чём рассказал твой Учитель… Единицы попробуют исполнить принятое из Учения. Но эти единицы не определяют ближайшее развитие вашей цивилизации.
То Учение, весть о котором ты несёшь, не сможет быть принято в чистом виде нынешней цивилизацией как общемировая вера. Тора в нынешнем виде, с теми целями и задачами, которые закладывались там в древности, не призвана быть религией всей цивилизации. Хотя некоторые принципы её целесообразно сохранить для становления вашего Мира.
То, что принёс Учитель, подвергнется – и это уже происходит –определённой корректировке под возможности человека. Римская империя находится в максимальной точке своего развития. Это продлится немногим больше одной человеческой жизни. Потом начнётся неизбежный кризис такого подхода к развитию государства. Греко-римский пантеон перестанет играть скрепляющую роль в существовании империи. Нужен будет переход к вере в одного Бога для всех народов, населяющих империю, с сохранением необходимого из того, что закладывалось ранее.
Вот я и поддерживаю распространение христианства… Империя распадётся через три-четыре столетия на отдельные царства с похожим построением власти. Это видится неизбежным. Царства будут разные, а вера должна быть одна, с одним центром распространения и сохранения этой веры. Это будет способствовать развитию вашей эмоциональной цивилизации…
– Ариман, а превращение Павла из гонителя христиан в апостола случилось с твоим участием?
– Твои сопоставления верны: Рабби не мог являться Павлу из того Мира, куда Он ушёл. Он человек, вы все существуете в одних законах. Вы способны видеть умершего в течение приблизительно сорока дней после ухода из тела. Бывают исключения, но они редки. Не буду сейчас объяснять их принцип. Этот процесс не сопровождается моим Миром… Иллюзию Иисуса создавал для Павла мой Мир. После анализа качеств Павла и наблюдения за его жизнью на отрезке времени.
Это принесло ожидаемый результат. Павел сыграл заметную роль в распространении христианства в нескольких провинциях империи вне Иудеи. Стал организатором общин, которые существуют до сегодняшнего дня.
– Но Павел не распространял Учение, которое дал Рабби!
– Да, Павел не был тем, кто распространял Новое учение, у него был свой взгляд на помазанника, отличающийся от твоего. Но и Павел, и ты есть те, кто несёт весть о Сыне божьем и единственном Творце народам империи и за её пределами. Вы закладываете основы одной веры для всей вашей общности…
– Но ведь это два разных учения, два разных христианства!
– Их уже больше, чем два. Этого не избежать: ученики стали вспоминать и записывать слова Иешуа спустя десятилетия, это дало естественные накладки. Ваша с Иоанном Весть, если будет распространена по общинам, добавит разночтений и, вполне вероятно, станет ещё одной ветвью христианства…
Наше общение завершилось с первыми красками зари.
– Пока всё, Аша. Достаточно, тебе есть над чем подумать. Вероятно, ещё увидимся, – прозвучал во мне приятный баритон Аримана. Ариман исчез внезапно, короткой вспышкой с негромким шумом ветра.
Заснуть я больше не смог. Казалось, голова разбухла. И гудела – это уже не казалось. Ясна спала всё с той же лёгкой улыбкой. Это меня успокаивало. Решил омыться. Подошёл к большому глиняному сосуду. На поверхности воды ещё дремали белые лепестки, накануне вечером заботливо пущенные в плавание Ясной … Увидел своё отражение среди лепестков. Моя голова в отражении была окрашена лепестками в белый цвет… Откуда-то выплыла или вплыла короткая мысль: «Пора возвращаться». Я аккуратно сдвинул с отражения головы на воде белые лепестки: волосы оказались тёмными, а виски остались окрашенными в белый, да и борода была разрисована светлыми росчерками. Давно я не видел своего отражения…
После завтрака рассказал Ясне о ночном приключении, самое яркое из общения с Ариманом. Ясна слушала внимательно и, казалось, спокойно. Гладила мою руку, другой рукой – свой живот, где впитывала происходящее маленькая Ясна…
Мы недолго помолчали, обнявшись. Она сказала:
– Евсей, любимый, тебе пора возвращаться… Видела сон: Ясне надо родиться без тебя… – она пробовала улыбаться, на глазах её появились слёзы.
До родов оставалось три луны…
Я здесь раскрыл не весь объём услышанного тогда от Аримана, чтобы не перегружать повествование тем, что, возможно, не пригодится в дальнейшем. Но если всё же какие-то нюансы того общения окажутся важными в предстоящих событиях, упомяну о них.
Продолжение следует…
